Невидимки
Шрифт:
— Кто-нибудь пытался выяснить, кто мы такие и почему?
— В некотором роде. В смысле, нас постоянно опрашивают, как по телефону, так и в письменной форме. К тому же, раз в год мы проходим физический тест, не похожий ни на один, виданных мною ранее. Но не в том смысле, который вкладываете вы. Корпорациям нет до нас никакого дела. Им нужно лишь, чтобы мы делали то, что нам говорят. Мы и делаем, а им другого и не надо. Они не желают лезть и смотреть в зубы дарёному коню.
— А как давно этот город существует? — спросила Мэри.
— Город был основан в 1963 году и тогда назывался Гейтс,
— Город всегда соответствовал настроению остальной страны?
— Разумеется. Зачем ещё он тогда нужен? В конце 1960-х у нас тут даже бунты были. Это надо было видеть. Молодые люди говорили, что устали быть Невидимками и требовали перемен. Полагаю, тогда они ещё не до конца осознавали, кто мы такие. Они полагали, что это положение было нам навязано, будто мы какое-то меньшинство, угнетаемое властями. Протесты начались с пикетов у штаб-квартиры «Гейтс» и, когда стало понятно, что они ни к чему не приведут, в городе поднялся бунт. — Ральф остановился, огляделся, чтобы убедиться в том, что мы одни и тихо произнес: — «Гейтс» послала сюда войска для подавления беспорядков. Частную армию. Тогда убили 110 человек. В новости это не попало, а попало бы, никто бы и не вспомнил об увиденном. Войска вошли в город, построились и начали стрелять по людям. Им было плевать, кто перед ними и чем эти люди занимались. Они просто начали стрелять. — Он снова огляделся. — Распространяться об этом не следует. Народ вообще старается то время не вспоминать.
Я кивнул.
— После той истории мы получили более широкую автономию, но лишь потому, что мы им подчинились. Мы прекрасно понимали, что мы — расходный материал. Корпорация могла уничтожить нас всех до единого, и никто бы не заметил. — Он помотал головой. — Времена менялись, и мы менялись вместе с ними. Мы отказались от «Солёных сёрферов» и согласились на «Доритос», — Мэр пожал плечами. — Поэтому мы здесь.
Какое-то время мы гуляли в тишине. Вскоре мы пришли к магазину печенья миссис Филдс, втиснутому между «Обыкновенными красками» и «Обыкновенной обувью». Ральф остановился.
— О, обязательно попробуйте печенье. Лучшее в мире.
Мы остановились у витрины и принялись разглядывать бесконечные ряды еды. Я почувствовал запах свежей выпечки, аромат сахара и шоколада.
Пекарня ещё не открылась, но Ральф постучал в окошко, и вскоре к нам вышла пожилая женщина, одетая в красно-белую униформу.
— Да?
— У нас тут новенькие, Гленда. Полагаю, ты поделишься с ними печеньем?
Женщина посмотрела на нас, приветливо улыбнулась, затем посмотрела на мэра и сказала:
— Конечно. Только с ними. Тебе придётся ждать открытия.
— О, Гленда…
— Не «окай» мне. Ты хочешь угостить их печеньем лишь потому, что сам хочешь урвать одно.
— Ничего не могу с собой поделать. Я же их обожаю.
— Ай, бери уже и умолкни.
Она протянула Ральфу большую печеньку, затем выдала по одной и нам.
Я откусил кусочек. Мне очень хотелось, чтобы оно мне не понравилось, ведь я не обычный, не такой как все, как Ральф, у меня другие вкусы. Но печенье мне понравилось. Оно оказалось очень вкусным, смесь шоколада и арахисового
Меня это напугало.
Особенно, если учесть, что остальные жители города чувствовали то же самое.
Мы стояли и ели, обмениваясь бессмысленными фразами о вкусе печенья, а я погрузился в раздумья. Я думал, Томпсон был настоящим городом, а не полигоном для корпораций, часть меня захотела вернуться в Дезерт Палмс. Другая часть рвалась в старую квартиру в Бреа.
Но третья часть меня пожелала остаться здесь.
Мы продолжили прогулку, вернувшись к мэрии в районе обеда. Там уже находились другие люди — секретари, клерки. Ральф схватил наши бумаги и отправился с ними на второй этаж. Он передал их женщине, стоявшей за стойкой с надписью «Департамент размещения».
— Дениз поможет вам найти себе жильё, — сказал мэр. — Она попросит кого-нибудь приютить вас у себя, пока не будет найдено подходящий дом. Полагаю, мебель вам тоже понадобится?
Мы кивнули.
— Не вопрос. — Он обратился ко мне. — Пройдёмте со мной, пожалуйста. Помогу вам разместиться.
Я кивнул.
— Хорошо, — и повернулся к остальным — Увидимся, ребят.
— До скорого, — отозвался Джеймс.
— Пока, — улыбнулась мне Мэри. — Уверена, нам всем тут очень понравится. — Её ладонь нашла руку Джима и крепко её сжала.
— Надеюсь, — ответил я, кивнул на прощание Дону и вместе с Ральфом отправился вниз.
В фойе мэр остановился и посмотрел на меня.
— Вы мне нравитесь, — сказал он. — Я вам верю. В вас я уверен. Поэтому я хочу, чтобы вы подробнее рассказали об этом Фелипе.
— А что с ним?
— Мне всё утро что-то не даёт покоя. А понять, что именно не могу. В смысле, он вроде как ваш лидер, замечательный парень, скоро приедет, а вы ведет себя так, будто его вообще не существует. У вас с ним какой-то конфликт?
— Ага, — признался я.
— С ним… что-то не так? Что мне следует о нём знать, прежде чем он появится здесь?
Я смутился.
— Не понимаю, о чём вы.
— Как мне с ним общаться? Некоторые Невидимки, скажем так… беспокойны. С ними что-то произошло. Какое-то замыкание в голове. Я такое уже видел. У нас как-то завёлся настоящий пироманьяк. С виду нормальный парень, но постоянно поджигал дома, так как считал, что в них живут гигантские пауки. Другой парень считал, что с ним вышли на связь инопланетяне, которые убедили его, что он должен восстановить их расу, совокупляясь с собаками. Его поймали, когда он драл ирландского сеттера. Таких людей немного, но они всегда создают множество проблем.
Я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно и уклончиво поинтересовался:
— А с чего вы решили, что Фелипе именно такой?
— Не знаю. Вы как-то смотрели друг на друга, когда говорили о нём. Такие люди практически всегда обладают очень яркой харизмой. Они — лидеры. Один был известным школьным учителем. Другой же вообще являлся моим предшественником?
— Это который?
— Пришелец-собакоёб.
— Фелипе не такой, — сказал я.
Какое-то время он смотрел на меня, изучал моё лицо, затем кивнул и хлопнул меня по спине.