Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945

Бамм Питер

В конечном итоге мы принимаем решение скакать прямо через поле и примерно через 2 часа добираемся до штаба дивизии. Он разместился в деревушке, отмеченной на карте как Казак I и расположенной в самой узкой части перешейка. Начальник штаба дивизии обрадовался, увидев нас:

– Слава богу, что вы здесь. Мы вас ждем уже несколько дней.

Майор объяснил нам сложившуюся ситуацию. Примерно в 4 километрах к югу от нас находится местность под называнием Ишунь, там был мост через речушку Четарлык. Это был ключевой пункт обороны русских, и все попытки овладеть им лобовой атакой закончились неудачей, причем с большими потерями. К западу от моста протекала река, которая в степи представляла собой просто небольшой ручеек,

но при впадении в море она расширялась, образуя болотистую дельту. Русские вряд ли ожидают, что их начнут атаковать через болото, и, поскольку вполне вероятно, что на этом участке их оборона слабее, было принято решение атаковать именно через болото. Однако это будет возможно только тогда, когда ударит мороз – а это было маловероятно в ближайшее время, – поэтому было решено мостить гати.

Открыть полевой хирургический госпиталь возле ближайшего к нам берега Четарлыка было невозможно, поскольку там не было никаких домов и вообще никакого укрытия. Казак I, Казак II и Казак III были единственными населенными пунктами в этом районе, отмеченными на картах. Штаб дивизии ранее на короткое время уже останавливался в Казаке II.

– По местным меркам, мой дорогой доктор, – сказал майор, – Казак II является довольно уютным местечком. Единственный недостаток заключается в том, что местные жители повынимали и спрятали все оконные рамы, а также спрятали в степи всех цыплят.

Поэтому если мы собираемся здесь делать операции, то лучше всего для этих целей подходят Казак II или Казак III. Я решил лично осмотреть оба населенных пункта. В то же время я должен был подумать и о том, какой именно передовой пункт медицинской помощи разместить вблизи берега Четарлыка, возле входа на только что вымощенную гать через болото. Я также хотел выяснить, каким образом передовые подразделения собираются переправлять раненых к оконечности гати, когда они переправятся через реку. Все это будет происходить на местности, плоской как блин, и всего в нескольких километрах от позиций русских.

Мы сели на наших коней и отправились в путь. Казак II мы вообще не смогли найти; но где-то в степи мы наткнулись на глубокую яму. К ее краям были прислонены оконные рамы, рядом бегали жалкие цыплята с мокрыми, взъерошенными перьями. Мы смогли поймать одного из них, но все это зрелище в целом произвело на нас настолько удручающее впечатление, что мы постаралась ускакать оттуда как можно быстрее.

Село Казак III состояло примерно из дюжины хат. Одну или две из них занимали подразделения, при виде которых создавалось впечатление, что им просто нечем заняться, что до них не доходят никакие приказы и они просто живут сами по себе, тихо и незаметно, в то время как кругом идет война. Наше заявление о том, что они должны освободить занимаемые помещения, было встречено с заметным недовольством.

На дверях всех хат мы написали мелом «ПХ» – «полевая хирургия», а внизу приписали дату и время. Затем мы поскакали по направлению к Четарлыку. Артиллерия русских вела интенсивный огонь, но, к счастью для нас, стоял густой туман. Возле реки нас ожидало диковинное зрелище: там стояло, сбившись в тесную кучу, около сотни людей, хотя русские были всего в нескольких километрах отсюда. Я спешился неподалеку от них и передал поводья от своего коня Гарлоффу. Саперы уже успели намостить около 600 метров гати. Среди этой толпы я заметил офицера медицинской службы, который открыл здесь пункт первой медицинской помощи, имея при себе лишь аптечку, а также несколько носилок. Все его снаряжение лежало рядом с ним прямо в грязи. От него я узнал, что две роты стремительным броском уже перебрались через болото и окопались на противоположном берегу, а теперь они просили прислать им боеприпасы. По его мнению, войска смогут доставлять раненых на носилках не далее того места, где мы сейчас находимся, и только после того, как будет закончено сооружение гати.

Итак,

они лежат где-то, зарывшись в землю, в грязи, в которую превратилась степь, под бездонным небом, которое рассекают летящие в их сторону снаряды; и им кажется, что у них не остается другого выбора, кроме как молча умереть, так и не дождавшись помощи. Почему бы нам не запустить одну из сигнальных ракет, которые используют терпящие бедствие моряки, чтобы она вспыхнула над ними как символ надежды и поддержки!

Пока я раздумывал об этой крошечной искре надежды, которая должна была озарить сердца обреченных на гибель людей, в воздухе раздался какой-то странный, пугающий, предвещающий гибель звук. Люди посмотрели вверх. Никто не знал, что это такое. Внезапно раздался мощнейший взрыв. Примерно в сотне метров от нас в воздух вздыбился громадный столб грязи, а затем вверх поднялось облако дыма. Мы ощутили на себе ударную волну; в воздух полетели осколки; люди закричали и бросились на землю. Все были напуганы. Мы впервые испытали на себе действие нового оружия русских, делавшего одновременный залп из множества тяжелых минометных стволов. Несколько позднее его окрестили «сталинским органом».

Пострадал только один человек – он был ранен осколком в легкое. Его уложили на одни из носилок, и офицер медицинской службы перевязал ему рану. Я сказал этому офицеру, что мы собираемся открыть полевой хирургический госпиталь в Казаке III. Спустя несколько часов этого храброго человека самого принесли к нам на носилках. Во время одного из последующих залпов из «сталинского органа» он был ранен в живот и умер от потери крови, так как у него была повреждена селезенка. Ему была оказана вся необходимая помощь, но спасти его не удалось.

То обстоятельство, что мы с ним дружески беседовали хотя бы некоторое время, означало, что он мог умереть с осознанием того, что останется по крайней мере один свидетель, который может утверждать, что он сражался и побеждал под невидимым флагом до самого конца.

Глава 10

Казак III

Пока инженерное подразделение мостило гать через болотистое устье реки Четарлык, по которой дивизия пыталась обойти с фланга оборонительные позиции русских у моста близ Ишуни, Гарлофф и я поскакали обратно в Казак III.

Где сейчас может находиться наша медицинская рота? Все еще продвигается вперед? Или застряла где-то в пробке на дороге? В любом случае, как только я объявил, что полевой хирургический госпиталь будет открыт в Казаке III, туда сразу же устремился поток раненых. Такие новости распространяются быстро. Раненых будут просто выгружать перед нашим постом, а все дальнейшие заботы о них уже лягут на наши плечи.

Я обрисовал сложившуюся ситуацию Гарлоффу и объяснил ему некоторые особенности местности. Залог успешной военной службы на одну треть состоит из хорошего знания своих обязанностей. Еще одна треть приходится на наличие здравого смысла. И еще одна треть – это просто удача. Так, Фридрих Великий однажды сказал, что он не берет на службу «офицеров, не обладающих удачей», а Наполеон полагал, что удача – это просто черта характера человека.

Учитывая сложившиеся обстоятельства и особенности местной почвы, карета скорой помощи Гарлоффа на конной тяге сможет работать гораздо более эффективно, чем автомобили скорой помощи, среди которых было всего несколько трехосных машин, способных передвигаться по бездорожью. Наш старый приятель капитан Штуббе в данное время находился в районе Херсона, где его часть занималась строительством моста через Днепр, поэтому мы не могли рассчитывать на его помощь. Кроме того, его громадные тракторы представляли собой настолько заметную цель, что русские не могли удержаться от соблазна их обстрелять. Армия образца 1941 года была гораздо хуже подготовлена для борьбы с распутицей, чем Великая армия образца 1812 года.