Невидимый мир
Шрифт:
Ивик молчала, глядя в холодное пламя. Рыжие языки вились и сплетались, в прозрачном газовом мареве проблескивали цветные прожилки.
Она думала о том, что услышала. О том, что рассказали ей гэйны. Вероятно, им можно верить. Вероятно...
Она понимала, что главный вопрос не задан. Они говорили долго, и все это было совершенно бессмысленно. Все это она читала в старых документах, в рассказах очевидцев, а чего не знала, легко могла додумать. Надо спросить что-то другое, самое главное.
Но что?
Вы не знаете, не был ли Дейтрос уничтожен по приказу... чьему? Хессета? Но ведь Хессет погиб весь... Тайной власти? Какого-либо монастыря, церкви - ведь часть хойта выжили..
Рейта и Кларен, безусловно, ничего не знали. Они видели врагов, видели темпоральный винт... они были честны.
Можно было бы спросить их мнения - но как? Как? "А не может ли быть так, что главное дело вашей жизни, ваш ужас и ваш немыслимый подвиг - все это было спланировано... что все это не имело смысла?" Так, что ли?
Ивик стало холодно. И как-то понятно, что сейчас надо будет идти. И она никогда больше их не увидит. Она погибнет на обратном пути - вернее всего. Или уйдет навсегда. Даже если она выйдет здесь где-то на Твердь, Рейта и Кларен уже никогда не станут говорить с ней - ну кто она такая? Можно задать еще один вопрос... только один... шендак, и она не знает, что спросить.
– - Как вы думаете...
– голос ее дрогнул, - был ли в этом смысл? В гибели Дейтроса? Был ли в этом какой-нибудь смысл?
...Миари, только что родившаяся, красная и сморщенная, мокрая, лежала у нее на груди. Восемь часов родов. Адская работа. Ивик ослабевшими руками прижала к себе ребенка. Миари нашла сосок и жадно зачмокала. Тело медленно отходило от боли. Ивик была счастлива...
И тогда, в тот миг, ее пронзила простая и страшная мысль.
Человек умирает очень быстро. Есть масса способов убить мгновенно. Она сама это делала. Она знала, как мало стоит человеческая жизнь... Как она разменивается на осколок, на кусочек свинца, на изысканно-красивый виртуальный образ. Как люди умирают десятками... сотнями. Но вот она увидела это с другой стороны - оказывается, чтобы создать человека, нужно очень и очень много труда. Роды - только начало (и не они даже начало, собственно), а потом ведь годами - менять штанишки, мыть, кормить с ложечки, водить за ручку, вытирать сопли, переживать... Годы и годы. Труд матери и отца, труд учителей... А потом ей будет четырнадцать, и в первом бою за одну секунду один ничего не значащий металлический осколок, который всего-навсего летел слишком быстро, перечеркнет весь этот труд, боль, все это долгое творение... Какой в этом смысл?
Тогда она нашла себе какое-то объяснение. Что-то поняла. Тогда она утешила себя, иначе ужас за только что родившееся существо был слишком невыносимым...
– - Смысл есть во всем, - сказал Кларен негромко, - ничто не происходит случайно.
– - А если бы смысла не было, - добавила Рейта, - людям стоило бы его придумать. Но он есть...
– - Когда ты пишешь, в сюжете нет случайных сцен. Ничто не происходит просто так. Все закономерно исходит из того, что уже написано. И все несет в себе зародыш будущего. Наша жизнь - тоже сюжет, всего лишь сюжет, не более. Очень сложный, человеку не под силу такой создать. Невероятно сложный, но все-таки - сюжет. Тот, кто пишет его, предусмотрел все. Все, что мы делаем, что с нами происходит - исходит из нашего прошлого, закономерно завершает его, все это - следствие. И в то же время это - зародыш будущих сюжетных ходов. Каждую секунду мы творим будущее. Мы не марионетки - тебе ли не знать, что персонажи книг не бывают марионетками. Мы не лишены воли, но мы - в плену сюжета, нас ведет по сюжету чья-то рука... одно лишь утешение, хотя в это трудно поверить иногда - рука эта любящая.
– - Любящая? Почему - по Евангелию? Но...
Кларен усмехнулся.
– - Почему Он позволяет, чтобы с нами все было вот так? Если любит? Не хочет Он нас избавить от этого... или не может? Ведь и то, и другое - чушь...
– - Ивик, Ивик... а ты не знаешь, что это такое - когда любящий тебя человек и очень хочет избавить тебя от боли... и может это сделать... Только ему нельзя.
– - Знаю, - она опустила голову.
– - Потому что и Он в плену сюжета, понимаешь? Сюжет продолжается. И знаешь, что важно? То, что в этой книге нет второстепенных героев. Нет тех, кто мелькает только на миг. Эта книга - великая бесконечная книга - с бесконечным числом главных героев, каждый из нас - главный. Те, кому удавалось разгадать свой сюжет, интуитивно понять его... Следовать воле и логике сюжета. Те выигрывали.
– - А вы?
– Ивик понимала, что вопрос этот безжалостен, но не могла его не задать, - вы-то выиграли? В чем заключался ваш сюжет?
– - Мы выиграли, - жестко ответила Рейта.
– - Но... откуда вы знаете? Вы уверены в этом? Если вы, как говорите, живы... я не знаю, почему, но вы живы. Как может живой человек знать наверняка, прав ли он был в том... то есть иногда может, - поправилась она, - я была права в том, что родила детей. Кельм был прав в том, что не сдался в атрайде. Мы это знаем. Но есть вещи, которые... и вы же были в отчаянии...
– - Часто человек проходит сквозь отчаяние. Но потом... Ивик, мы знаем. Мы были правы. Понимаешь - были.
– - Почему?
– - Потому, - Рейта встала. Достала из-за спины длинную трубу, похожую на визир. Собственно, это и был визир, но непривычно легкий, крупный, с незнакомыми наворотами.
– - Потому что посмотри сюда... Насчет выхода на Твердь - не знаю, а смотреть-то тебе можно.
Ивик взглянула в визир. Рейта что-то настраивала, подкручивая трубки.
Этот прибор обладал куда большими возможностями, чем современные Ивик визиры. Ну что ж, наука и техника за эти десятилетия не стояли на месте. Ивик увидела пространство под участком Медианы - с великолепным разрешением, словно воочию, ей даже почудился запах нежных весенних цветов.
Там, внизу раскинулся сад. Огромный. Она никогда такого не видела. Десятки, может, даже сотни километров - ровные узкие дорожки, синие озерца, и деревья, деревья в цвету, чуть распустившиеся молодые листочки... Несколько всадников скакали по дорожке. Подростки, трое мальчишек, две девочки, в возрасте квиссанов... но не квиссаны, наверное. Они иначе выглядели. Они смеялись, пот блестел на загорелых плечах, майки намокли - там, наверное, было жарко. Волосы липли ко лбам. Они были сильными и красивыми, но они никогда, никогда не стояли в строю... Ивик это чувствовала. Они не знали голода, холода, страха. Породистые прекрасные лошади шли ровной рысью. У небольшого озерца они остановились, со смехом и криками привязывали коней, сдергивали одежду, влетали в прозрачную чистую воду...
– - А теперь возьмем шире...- послышался голос Рейты.
Это был прямо-таки волшебный визир. Ивик увидела гигантскую площадь - вся она была занята садом, и лишь кое-где возвышались живописные группы причудливых зданий. Пестрые, похожие на сказочные теремки - или на фантастические композиции. Такое только в Медиане и увидишь. Кое-где были видны и люди, и время от времени Рейта укрупняла изображение - Ивик видела людей вблизи. Детишки играли под присмотром воспитательницы в удивительном древесном городке. Влюбленная парочка спряталась под ветвями в беседке. Трое в белых будто хирургических костюмах ожесточенно спорили о чем-то, стоя у непонятного сооружения с прозрачным верхом, держа в руках маленькие эйтроны. Двое парней играли в непонятную игру с ракетками... а потом Ивик видела летящего человека. Прямо на Тверди. В воздухе. Руки его были схвачены гигантскими белыми крыльями. Человек был уже немолодой, и летел спокойно, не развлекаясь, а будто по делу...