Невидимый противник (сборник)
Шрифт:
Они единодушно решили, что сходство могло быть только в общих чертах, но большего и не требовалось. Остальное спокойно можно было предоставить внушению и неспособности среднего человека запомнить подробности в очертаниях лица. Часто людей путают друг с другом, и очень вероятно, многое не будет рассказано полиции из боязни сбить ее с толку. Общего сходства вполне достаточно. Само собой разумеется, убийца должен избегать появляться в роли Джона среди людей, хорошо знавших последнего, а это нетрудно было сделать.
— Человек, не имеющий характерных, бросающихся в глаза черт лица. Другими словами, такой, как я. Словом, ничего собой не представляющий, не так ли? — сказал Джон и слегка улыбнулся.— Опуститься до этого. Звучит так, словно я действительно ничего из себя не представляю.
— Это зависит от точки зрения,— возразила девушка.— Конечно, я предубеждена, но не без основания.
— Как так? — спросил Джон, но она ответила, что теперь не время обсуждать этот вопрос.
— Когда-нибудь,— добавила она,— я напишу тебе записку: «От Барбары Говард любимому Джону. По вопросу: почему он ничего собой не представляет». Но пока что...
— Да, пока что надо разгадать, кто он.
Решение пришло быстро. Они определили, что противник днем бывал в «Карабек Кантри-клубе» отнюдь не как случайный гость. А в прошлую субботу в середине дня он находился в Гарвард-клубе. Кто же это был?
— Хэнк Робертс,— сказал Джон,— Ричард Стил. Пит Вудсон. Возможно, Эл Куртис. Я не видел его в «Кара-бек-клубе», но он все же мог там быть.
— Тот из них, кто занимается фотографией,— сказала девушка.— И знал, что ты будешь днем в клубе на улице, а не в помещении.
Джон согласился, но сейчас почти каждый мужчина занимается фотографией или может ею заниматься. А это фото при хорошем освещении мог сделать любой простейшим аппаратом. Однако знал ли преступник, что его «двойник» будет днем в том клубе,— в этом Джон не был уверен.
— Мы не должны забывать, что в этом деле особой спешки не требовалось,— сказал он.— До убийства девушки преступник имел в своем распоряжении несколько месяцев. Он мог сделать снимок не в определенный запланированный день, мог разрешить себе помедлить. Как ребенок, который ищет разные доски и палочки, чтобы построить себе шалаш, форма которого будет зависеть от случайно найденного материала. Противнику не обязательно было иметь мое фото. Не обязательно было просить ту девушку представить его пастору Хигби под моим именем. Он имел достаточно времени и мог воспользоваться иным удобным случаем. Если что-нибудь получалось не так, он мог подождать новых возможностей.
Но подпись Джона, которую он подделал, убийца все же раздобыл, возразила Барбара. Не здесь ли нужно искать отправной пункт?
Джон подумал и покачал головой. Робертс имел в банке тысячи возможностей изучить его подпись. Куртис? Джон вспомнил, как однажды что-то купил у него и уплатил чеком. В банке он писал много корреспонденции в адвокатскую контору, где работал Ричард Стил.
— А мистер Вудсон? — спросила девушка.— Он для меня пока просто одно имя.
Джон не помнил, где Пит Вудсон мог изучить его подпись.
— Вроде как однажды я дал ему чек для оплаты проигрыша в бридж,— сказал он.— Но точно не помню.
Для Барбары все оставалось неясным, но об этом, конечно, позаботился враг. Наверное, он имел заурядную внешность и совершенно нормальные привычки.
Средний человек, однако способный на совсем необычное преступление. Действуя по четкому плану с дальним прицелом, он продвигался шаг за шагом, не теряя из вида цели. Шахматный игрок. Есть ли у Джона знакомые, играющие в шахматы, спросила Барбара.
— Да, Робертс,— ответил Джон.— Он хороший игрок, как я слышал. Но это ведь мало о чем говорит.
— Все же это какой-то факт,— возразила девушка.— А мистер Вудсон играет во что-нибудь, кроме бриджа?
— Пит? Ну, для него вряд ли существует что-нибудь другое на свете.
Джон взглянул на часы. Был уже пятый час. Лучше сейчас поехать обратно, подумал ом
— Грэди не знает, где я нахожусь, и у него лопнет терпение.
Джон расплатился, они вышли, с'ели в маленькую машину и поехали обратно в Нью-Йорк.
— Кто-нибудь из них нуждается в деньгах? — спросила Барбара через некоторое время.
Насколько Джону известно, все они находились в хорошей ситуации. Куртис, возможно, хуже других, но точно Джон не знал. Неделю назад он уволился из фирмы, где работал почти год, но, наверно, нашел лучшее место.
— Кому, например, нужна уйма денег? — спросила Барбара.
Джон не мог ответить. Все было возможно.
«Ягуар» увеличил скорость, как и следовало ожидать от такой быстроходной машины. Шапиро не особенно старался нагонять, так как интерес к «ягуару» был невелик и появился только потому, что эта машина уже несколько раз попадалась на глаза. К тому же при желании «ягуар» наверняка обогнал бы его. Не стоило связываться.
Вероятно, Грэди прав. Шапиро недолюбливал Грэдн, но знал, что тот часто бывал прав. Это дело было очень простым, как и считал Грэди. Может быть, и Миллер такого же мнения, но Шапиро точно этого не знал. Все-таки...
Все-таки немного позже Шапиро зашел в отделение генеалогии городской библиотеки Нью-Йорка, не имея на то служебного поручения. Сейчас он должен был уже сидеть в участке криминальной полиции, а не преследовать «ягуаров» и не охотиться бесцельно на необузданных Титусов. И не заниматься для удовлетворения своего любопытства вещами, не имеющими, собственно, отношения к делу. Ведь почти бесспорно, что Говард лгал и эта молодая девушка хитрила и лгала вместе с ним. Очень скверно, ибо Шапиро нашел ее милой.
Однако история с завещанием заставляла задуматься и возбуждала любопытство. После смерти маленькой Титус и Анжелы Пьемонт кто-то унаследует большое состояние. Какая-то личность из родни Титусов, но не обязательно носящая эту фамилию.
Генеалогическое отделение помещалось в большой комнате с картотекой, множеством длинных столов и тяжелых стульев. За столом для справок сидела дама, кроме нее в комнате находился мужчина, который почему-то производил впечатление бородатого,— но бороды не было. В свободное время — его не так много — Шапиро охотно заходил в библиотеку, но в этом отделении был впервые. Своими собственными родственниками он не интересовался, еще меньше интереса было к родне жены, ибо о ней — подумал печально, хотя и без гнева — знал он больше чем достаточно.