Невидимый противник (сборник)
Шрифт:
— Ведь вы часто бывали вместе с мисс Филипс, насколько нам известно. Вы были...
В первый раз Джон перебил Миллера.
— Разве вы были у нее? Вы беспокоили ее или ее отца?
— Еще не были,— сказал Гарфилд.— Это было бы вам очень неприятно, мистер Говард, не так ли? Мистер Филипс занимает в банке такой высокий пост, и он может продвинуть вас по службе. Или же наоборот.
Он сделал паузу.
— Мог продвинуть, я имел в виду.
— К тому же Филипс так богат,— добавил Миллер.
Джон покачал головой. Все это вполне соответствовало истине. Мартин Филипс был первым вице-президентом банковского концерна и очень богат. Они, конечно, не осмелятся беспокоить его и Барбару.
— Вы намеревались жениться на мисс Филипс? — спросил Миллер.
— Да, я женюсь на мисс Филипс,— спокойно ответил Джон.
Ему хотелось узнать, будут ли они озадачены таким ответом. Ведь они уверены, что он убийца и, следовательно, не сможет жениться.
Глава 2
Но для него были приготовлены еще сюрпризы. Теперь ему преподнесли историю о двух белых рубашках. Это были самые обычные рубашки, хорошего качества, с кончиками воротников средней длины. Купленные у «Братьев Брук». Они показали ему рубашки через час после чека из «Риверсайд Бэнк».
В комнате было жарко и полно табачного дыма. Частое курение раздражало горло, и Джон начал кашлять. Они молча ожидали, пока он откашляется. Миллер кивнул, и человек в форме вышел, принес графин воды и много стаканов. Вода из-под крана была тепловата, однако Джон с жадностью выпил ее.
— Может быть, хотите чашку кофе? — спросил Миллер.— Или бутерброд с колбасой?
Чуть помолчав, он добавил:
— Мы вовсе не хотим сломить ваше сопротивление. Мы не пытаемся этого делать.
— Во всяком случае, не этим путем,— заметил Джон.-— Нет, сейчас, я не могу.
— Как хотите,— сказал Миллер.— Грэди, не принесете ли вы сюда вещи?
Грэди поднялся и вышел. Он вернулся с пакетом из коричневой бумаги, развернул его и протянул Миллеру две рубашки. Тот положил их перед Говардом на стол. Рубашки были из прачечной и сложены на картоне. Джон посмотрел на них, но не взял в руки.
Ваши, не правда ли? — спросил Миллер, мягко и терпеливо, как всегда.
— Не знаю,— ответил Джон.— Я ношу такие рубашки.
— Да,— сказал Миллер.— На вас рубашка именно такого сорта, мистер Говард. Это ваши рубашки.
Джон с сомнением взглянул на него.
— Вот метка прачечной,— сказал Миллер и указал па метку на отвороте воротника.
Там стояло «НН — 201».
— Ваша метка,— пояснил Миллер.
Метка была очень знакома Джону. Правда, без Миллера он вряд ли вспомнил бы, как в прачечной метили его рубашки. Наверное, это его метка. Видимо, они это проверили.
— Ладно,— сказал он.— Вероятно, рубашки мои.
— Ясно,— подтвердил Миллер.— А также две или три пары шортов. Они были в квартире мисс Эванс. Но по какой причине вы ее убили, мистер Говард?
— Нет! — запротестовал Джон.— Я уже говорил, что вообще не знал ее и не был в ее квартире. Разве не ясно, что здесь все подстроено?»
Миллер с огорченным видом покачал своей большой головой.
— Нехорошо говорить, что мы устроили какой-то заговор против вас. Зачем нам это нужно? Что мы имеем лично против вас?
Он снова очень медленно покачал головой.
— Мы просто выполняем свою работу. Ничего другого для нас не существует, мистер Говард.
— Не вы,— пояснил Джон.— Я не утверждал этого.
— И никто другой этого не делал,— сказал Миллер. — Вы содержали мисс Эванс и вы же ее убили. Это ясный случай. Вероятно, она пригрозила рассказать все мисс Филипс.
— Тогда я был бы подлецом. Разве я похож на подлеца?
— Нет,— ответил Миллер.— Вы выглядите, в общем, как заурядный человек. Тем не менее вы подлец. Но это, в конце концов, не имеет значения для меня, для Марти и остальных. Как вы можете объяснить историю с рубашками?
— Тот, кто убил мисс Эванс,—ответил Джон,—снимал для нее квартиру. И он все это подстроил — сделал так, чтобы свалить вину на меня.
— О боже мой, мистер Говард! — воскликнул Мартинелли.
— Хорошо. Он имеет право говорить, что хочет,— сказал Миллер.— Почему же это было сделано, мистер Говард? Возможно, вы знаете, в чем причина? Скажите же нам, мистер Говард.
— Не знаю,— ответил Джон.— Но кто-то это сделал. Я не был знаком с этой девушкой.
Они снова внимательно выслушали его и покачали головами. Миллер взглянул на свои часы, Джон сделал то же самое. Было без десяти пять.
— Ничего,— сказал Миллер,— у нас еще есть время. Значит, вы не можете прийти к решению?
Джон покачал головой, снова взял у Миллера сигарету и закурил.
— Чтобы нам не ошибиться — а этого мы не можем допустить,— сказал Гарфилд,— расскажите, что вы делали вчера во второй половине дня.
Он проговорил это очень быстро, но отчетливо. Джон был очень утомлен и уже привык к медленной мягкой речи Миллера. Из-за этого замешкался с ответом. По их лицам он заметил, что его медлительность бросилась в глаза, почувствовал, что теряет самообладание, но тотчас взял себя в руки.
— Я спросил вас...— снова начал Гарфилд, но Джон быстро проговорил тихим голосом:
— ...что я делал вчера во второй половине дня. Я слышал это.‘
Они ожидали. Джон не спешил с ответом, но это не было нерешительностью, которую им так хотелось заметить. Он просто задумался, желая поточнее все вспомнить.
Обедал в Гарвард-клубе. С этого ли должен начать?
— Ну, давайте,— сказал Гарфилд.— В середине дня вы обедали.
Он один пришел в клуб и сначала еще не хотел обедать. Сперва зашел в бар, где с ним поздоровался один его знакомый, некий