Невидимый рубеж. Книга третья. Долиной смертной тени
Шрифт:
– Станешь поневоле суеверным.
– Его тоже ваххабиты? – поинтересовался Николай Поликарпович, затягиваясь сигаретой.
– Вряд ли! Там наркогруппы работали, и он попал под раздачу…
Они проговорили почти до утра и легли спать, едва в окне забрезжил рассвет. Но Забелин долго не мог заснуть, лежал с открытыми глазами. Думал о предстоящей работе, о своих теперешних коллегах – молодых операх. Справятся ли они, смогут ли противостоять возникшей угрозе? Для них это дело новое – раньше курировали совсем другие линии. Хотя почему новое? Оперативная работа, по сути, является универсальной,
Он повернулся на бок, услышал, как на улице залаяла собака, живущая на соседней даче. Хозяина там не было, тот не приехал на выходные, вот пес и скучал, бегал по двору, заглядывал через дыры в изгороди к соседям. «Встать что ли, дать ему мяса?» Сергей поднялся, взял со стола остывшие куски шашлыка, вышел на крыльцо. Он сразу услышал слева от себя, поскуливание и хруст деревянной изгороди. На улицу медленно наплывал рассвет, и фонарь, подвершенный на кончике козырька крыльца, казался совсем бесполезным. И так было видно достаточно хорошо.
Забелин спустился с крыльца, пошел на звук и чем ближе подходил, тем явственнее слышал собачье сопение. По звуку определил, где прыгает пес, подошел туда, забросил через изгородь мясо. Серый пес резво прыгнул, схватив зубами кусок. Но не отошел назад к будке, а поднялся и поставил лапы на доски забора, словно ожидал, что Забелин примется с ним играть.
«Ну-ну, – вслух произнес Забелин, – играть, дружок, я с тобой не буду. Спать пора!»
Собака, и он видел это в рассветном воздухе, смотрела не него умными глазами, наклонив голову бок, как бы оценивая.
«Не уговоришь!» – ухмыльнулся Сергей.
Он пошел назад к дому, к крыльцу, оставляя за забором скучающего пса. Из полей, окружающих дачный кооператив, медленно наползал белесый туман, заволакивая дымкой редкие доски забора, соседский дом и любопытного пса, просунувшего голову в щель между столбами. Забелин взялся за ручку двери, хотел уже войти в дом, как услышал звук подъезжавшей машины. В тумане показались два лучика света, неторопливо ползущие по грунтовой дороге между домами. Сергей задержался на крыльце.
Он увидел, как мимо дома Шумилова медленно проехали «Жигули», показавшиеся в тумане окрашенными в молочный цвет, наверное, это был светло-бежевый. Забелина охватило любопытство – что делает здесь машина почти в четыре часа утра. Он спустился с крыльца, сделал несколько шагов и подошел к калитке.
«Жигули» уже остановились возле того трехэтажного кирпичного дома, который они обсуждали в момент приезда Забелина. Показались два человека. Сергей их не рассмотрел в тумане. Хлопнули дверцы, люди скрылись за высоким забором.
«Чего они делают в такую рань?» – запоздало пришла в голову Забелина здравая мысль – все это время он только наблюдал за незнакомцами. Впрочем, какое ему дело, куда люди ездят по ночам, наверное, на заработки, сейчас многие подрабатывают таксистами. В любом случае, эти вопросы не для него и нечего занимать ими голову под утро. Он вернулся в дом, упал на кровать и сразу заснул, глухо, без сновидений.
Москва, ФСБ РФ, СЗКСиБТ, Управление по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом, кабинет начальника Управления генерал-майора Васильева А.А., 26 июня, 17:38
Генерал-майор Васильев вернулся от начальства озабоченный и недовольный – перед ним ставили новые задачи, а он еще и со старыми не успел разобраться. Опять подняли вопрос о ваххабитах, мол, сочинская Олимпиада на носу, а у Васильева по московским ваххабитам сплошные пробелы – ничего конкретного, все приблизительно и туманно. И потом, совершенно непонятно, чего так долго возится Забелин с созданием группы, почему он не избавился от неподходящих для этой задачи людей. Сергей Павлович вообще-то славился четкостью и оперативным выполнением всех поручений, а тут его будто подменили.
Это тоже поставили в вину Васильеву. Что же, любого начальника винить можно за многое, на то он и начальник. Однако среди всплывших в ходе разговора упреков можно найти и рациональное зерно, не все там было на эмоциях.
У Васильева вдруг заныло в области желудка, и тупая ноющая боль напомнила, что он год назад лечился от язвы. Сейчас он был полностью здоров, не считая мелких рецидивов, но иногда для профилактики принимал лекарства, предписанные врачами. Васильев поднялся, налил в стакан воды, запил ею таблетку. Через пару минут отпустило.
Он вообще редко жаловался на здоровье. Сухощавый, подтянутый, без грамма лишнего веса, Сан Саныч вызывал зависть своих коллег – таких же начальников Управлений, которым, как и ему было под шестьдесят, но давно утратившим стройность фигуры. Остановившись возле зеркала и машинально оглядев свою физиономию, генерал пригладил рукой шапку седых волос.
Его мысли вернулись к Забелину. Почему он не избавился от Ковалева из Управления «Н»? Васильев узнал, что Ковалев в больнице, уже пару недель приходит в себя после взрыва, устроенного, скорее всего, наркодельцами. А ведь он едва не погиб там, возле машины. Ну, какой сейчас из него оперативник? Ему кроме хирургов надо бы еще и к психиатру заглянуть, подумать о реабилитации психики, ведь такие вещи не проходят бесследно. А ну как возьмет пистолет и начнет стрелять по всему, что движется, как печально известный милиционер Евсюков? Между тем Забелин возится с ним, нянчится как с малым дитем. В глубине души Васильев, конечно, не верил, что у раненого оперативника «поедет крыша», но никто не застрахован от срывов, особенно на их напряженной работе.
Выбор опера из Управления «П» тоже выглядел странно. С этим Гонцовым расставаться надо, несмотря на его прошлые заслуги. Алкоголик, разгильдяй, безответственный человек. Непонятно, почему его держит руководство Управления! В любом случае, эти вопросы стоили обсуждения.
Сев за стол, Васильев позвонил Забелину и пригласил в свой кабинет. Когда Сергей Павлович появился, генерал довольно резко высказался о темпах создания группы и кандидатурах, на которых остановился Забелин. Тот в ответ пробовал возражать, объяснять свои мотивы, но потом прекратил, уяснив, что начальник сегодня не в духе.