Невинна и опасна, или Отбор для недотроги
Шрифт:
Идея Амалии понравилась. Ни на какие более-менее приличные писчие принадлежности у неё бы всё равно денег не хватило. Другое дело снадобье. Она знает уникальный рецепт заживляющего раны средства. Необходимые травы можно попробовать собрать в окрестном парке. А пару капель воды из проклятых пустынных колодцев приобрести в аптеке. Вот только…
– Я бы смогла приготовить снадобье, но мне нужно аптекарское оборудование. Точные весы, ступки для перетирки трав, специальные горелки.
– Я про это подумала. Всё это должно быть у Маркеля в
Одно только упоминание имени младшего принца заставило сердце пропустить пару ударов. Воспоминания о прошлом вечере, не спросив, всплыли в голове. Шею обдало жаром в том месте, где её касались его губы.
– А разве Его Высочество разрешит? – голос предательски дрожал.
– Во всяком случае, не запретит. Братца нет во дворце и, думаю, вряд ли он в ближайшие дни появится.
В груди отчего-то заныло.
– А где Его Высочество?
– Отец наказал его. Отправил с поручением в какую-то глушь.
– Наказал? За что? – в горле пересохло.
– Это же Маркель, – закатила глаза принцесса. – Он никогда не был паинькой. Вот и снова дал какой-то повод для отцовского гнева.
Глава 29. Самый грустный вопрос
В поисках нужных трав пришлось забрести в самые дальние уголки придворцового парка. Амалии нужны были листья дикого папоротника. Они не отличались большими размерами, как у декоративного, но зато гораздо лучше подходили для снадобья.
Арабель не смогла её сопровождать – с утра у принцессы были назначены занятия с заморскими профессорами. Но Амалия не боялась заблудиться. Она неплохо умела ориентироваться в лесу. Смело свернула с мощёной аллеи на едва заметную тропинку.
День сегодня выдался пасмурным, туманным, промозглым. Но Амалии нравилось, как влажный воздух остужает пылающие щёки. Ей нужна была эта прохлада, чтобы притушить вновь и вновь возвращающиеся воспоминания о вчерашнем вечере. Казалось, она до сих пор ощущает ладони Маркеля на своих плечах. Амалия не знала, что прикосновения мужчины могут вызывать такое странное пугающее волнение, такое томление, мешающее думать и дышать. Зачем Его Высочество это сделал? Он так поступает со всеми девушками? Госпожа Элисон предупреждала об этом, советовала держаться от него подальше. Почему Амалия не послушалась?
Хорошо, что по приказу короля Маркелю пришлось уехать далеко от столицы. Теперь хотя бы какое-то время Амалии не придётся избегать встреч, опасаясь, что Его Высочество попытается повторить что-то подобное. Но почему король наказал сына? Неужели из-за неё? От этой мысли смятение в душе становилось ещё сильнее. Его Величество всё понял – догадался, что между ней и Маркелем что-то произошло. Наверно, крайне огорчился опрометчивости и легкомыслию Амалии. Ей было горько осознавать, что разочаровала Его Величество, но ещё горше становилась, когда представляла, как сильно, должно быть, король разгневался на сына. Она боялась признаться сама себе, но ей было жаль
Чтобы прогнать мятежные мысли, Амалия попыталась сосредоточиться на том, ради чего пришла в этот отдалённый закуток парка – на поиске необходимых трав. Осень уже заметно сказалась на растениях. Они были пожухлыми, утратили сочность и красоту. Но Амалия знала, что когда природа забирает у листа папоротника зелёный цвет, делая его жёлто-оранжевым, он становится особенно ценен для целебных настоек. Этот секрет, как и множество других тонкостей, поведала госпожа Эмерай, наставница пансиона, обучавшая Амалию аптекарскому делу. Она часто брала воспитанницу с собой на прогулки по Шерстонской дубраве. Показала сотни растений, имеющих особые свойства.
Став старше, Амалия уже сама стала практиковать почти ежедневные лесные прогулки – находила новые сорта трав, изучала их особенности. Если бы не вчерашний разговор с доктором, господином Матье, она бы и не узнала, откуда у неё такой интерес к аптекарскому делу – оказывается, от мамы. Мысль приятно согрела.
Амалия заметила подходящий экземпляр папоротника возле старого, поросшего мхом пня и наклонилась, чтобы срезать.
– Вам помочь? – Голос господина Матье раздался из-за спины.
Надо же, как совпало. Минуту назад доктор был в мыслях, а теперь оказался рядом – наяву.
– Добрый день, господин Матье. Спасибо. Я сама, – Амалия срезала пару листов – этого хватит с лихвой – и поместила в корзину.
– Как ваше самочувствие? – доктор мягко улыбнулся. – Хотел осмотреть вас, но не застал в покоях. Прислуга подсказала, что вы отправились на прогулку по парку. Насилу вас отыскал.
– Мне нужны были листья папоротника. Хочу сделать снадобье в подарок Его Высочеству Себастину.
– Слышал-слышал, что вы, как и ваша матушка, разбираетесь в травах. Так как вы себя чувствуете? Нет ли слабости или головокружения?
– Нет, всё в порядке, – Амалия начала выбираться из зарослей на мощёную аллейку.
– Вот и славно, – доктор последовал за ней. – Вы не против, если я прогуляюсь с вами?
– Конечно, господин Матье.
Амалия, наоборот, обрадовалась. Осенняя тишина парка располагала поговорить. Может, доктор расскажет ещё что-нибудь о маме.
– Мне нужно пройтись к пруду, – пояснила она. – Надеюсь, найти на берегу дикий аир. Из его корневища можно получить масло, которое обладает целебными свойствами. Хочу добавить его в снадобье.
Господин Матье понимающе кивнул и зашагал рядом. С минуту они молчали, но затем он произнёс:
– Вы ведь хотите что-то спросить? Смелее, дитя моё, я весь в вашем распоряжении.
Ей понравилась его открытость.
– Да. Мне бы хотелось снова поговорить про родителей. Расскажите мне ещё что-нибудь о них.
– Что?
– Как они погибли?
Амалия сама не могла объяснить, почему задала именно этот вопрос. Почему решила коснуться грустной темы. Но слова вырвались, назад их не вернёшь.