Невинна и опасна, или Отбор для недотроги
Шрифт:
– Ваше Высочество, простите мне мою бесцеремонность, – Амалия осмелилась перебить конюха, – прошу вас вернуться в зал. Разве вам не интересно посмотреть выступления девушек, которые они готовили специально для вас?
– Мне показалось, я уже не увижу ничего нового, – не без иронии улыбнулся принц. Но просьбе всё же внял. – Ступай, – отпустил слугу и направился в камерный зал.
Амалия зашла вслед за ним. Арабель увидев брата, похоже, вздохнула с облегчением. Она, наконец-то, сосредоточилась на клавесине. Сюзон вышла на середину сцены.
Себастин опустился в кресло. Что было в его мыслях? Думал, услышит сейчас очередную медленную тихую плавную мелодию? Не тут-то было. Не только принц – весь зал вздрогнул от напористых аккордов, которыми разорвала инструмент Арабель.
– Песня посвящается тому, кто меня не замечает, – с вызовом произнесла Сюзон, глядя прямо в глаза Себастину, и запела отрывисто, дерзко, громко, отчаянно:
Когда судьба отправит в путь неблизкий –
В страну чужую, в дальние края,
Дорогою твоею стану.
Заметь меня! Заметь меня! Заметь меня!!!
* * *
А если заплутаешь по дороге,
Собьют с пути бескрайние поля,
Твоей звездою путеводной стану.
Заметь меня! Заметь меня! Заметь меня!!!
От силы голоса Сюзон, казалось, дрожали стёкла и хрустальные подвески светильников. Она не отпускала взгляд Себастина. Не давала ему ни единого шанса отвести глаза.
А если вдруг невзгоды и болезни
Судьба отсыплет щедро, не щадя,
Твоим спасительным лекарством стану.
Заметь меня! Заметь меня! Заметь меня!!!
* * *
Когда тоска в неласковых объятьях
Задушит так, что не спасёт броня,
Твоею песней утешительною стану.
Услышь меня! Услышь меня! Услышь меня!!!
Он слышал. Не мог не слышать. Не мог не замечать…
Глава 59. Двойное послание
Луиза проснулась перед рассветом. Не стала сразу вставать. Смотрела, как за окнами рождается новый день. Что он принесёт? Радость? Печаль? Новую надежду или новое разочарование?
Вот также когда-то, четырнадцать лет назад, она встречала восход другого светила, гадая, будет ли начинающийся день добрым. Тогда её мысли были ещё печальнее – она не знала даже, не станет ли этот день для неё последним. Метка скарабея всё больше бледнела, грозясь вот-вот убить. Но судьба проявила благосклонность. Вместе с первыми лучами солнца в покоях появился долгожданный Визард. Луиза с Фабьеном смотрели на него глазами полными слёз и надежды, и старец не разочаровал:
– Я долго медитировал, взывал к святым отцам, и мне удалось нащупать утраченную связь между мирами.
– Переход восстановлен? – обрадовался супруг.
– Да. Но не полностью. Заговорённый камень отравил его.
– Что это означает? Мы сможем вернуться домой?
– Вы – да, но не малышка. Она всё ещё очень слаба и не сможет перенести таинство перемещения.
Луиза тяжко
Супруги растеряно глядели на старца.
– Нам надо спешить, – напомнил он. – Метка скарабея убьёт вас, если вы в ближайшее время не окажетесь в родном мире.
– Сколько у нас времени? – спросил Фабьен.
Визард попросил показать плечо. Лишь только взглянул на поблёкший знак, покачал головой:
– Мы едва успеем добраться до проклятой долины. Нужно немедленно собираться и отправляться к колодцам.
– Но как же мы оставим малышку?
Вопрос отчаянием прозвенел в воздухе.
– Я позабочусь о ней первое время, – пообещал Визард. – Я слишком слаб и стар, чтобы пережить таинство перемещения, после того, как путь оказался отравлен заговорённым камнем. Я останусь здесь с ней. Святые отцы скоро должны призвать меня на небеса, но, думаю, у меня ещё есть несколько месяцев. Я прослежу, чтобы Модест взял малышку под опеку.
Слова старца подарили успокоение, но душу продолжала рвать тоска при мысли, что придётся навсегда расстаться с дочерью. Однако у Визарда была в запасе ещё одна утешительная весть:
– Амалия сможет вернуться в родной мир. Потом. Когда повзрослеет и окрепнет. Когда ей исполнится 19. Тогда она станет достаточно разумной, чтобы пройти ритуал для получения метки скарабея. Я оставлю для неё послание, которое поможет ей самой совершить таинство перемещения.
Луиза воспрянула духом. Ждать придётся долгие 14 лет, но главное, у неё появилась надежда, что расстаётся с дочерью не навсегда. Однако сильно тревожило, как Амалия будет справляться с даром, унаследованным от Луизы. К 19 годам он уже должен будет проснуться, и напугает её.
– Я тоже оставлю дочери письмо. Мне нужно рассказать ей о способностях, которые она в себе ощутит, когда повзрослеет, и о том, как их контролировать.
Старец одобрительно кивнул. Достал из своей котомки чуть желтоватый лист бумаги.
– Это особый пергамент. Только мои предки, пустынный народ, умели изготавливать подобный. Послание нужно написать на нём. Тогда письмо само найдёт адресата, когда придёт время.
Луиза тут же села за стол и взяла перо в руки. Времени оставалось так мало. Она спешно выводила слова – хотела рассказать дочери не только о даре, но и о её родном мире, который находится по ту сторону проклятых колодцев. И главное о том, что они с Фабьеном будут с надеждой и благоговением ждать её возращения. Перо скользило по пергаменту, но Луиза не понимала, что происходит. Помимо её воли вместо привычных букв из-под пера выходили странные символы. Старец объяснил, что это пергамент шифрует фразы.