Невинная для хулигана
Шрифт:
Которая явно появилась до того, как я врезала, а теперь как застыла. Впрочем, приходит в себя он быстро. И смотрит уже совсем по-другому.
Злобно. Угрожающе.
– Извинилась. Быстро, – требует так сурово, что у меня сердце сжимается от страха.
Божечки…
– Т-только после тебя, – дрожащим голосом выдаю.
Звучит как испуганный лепет, а не жёсткое требование. И сама это сознаю, а потому ничего удивительного, что ублюдок на это лишь смеётся. Одновременно скользя по мне презрительным взглядом.
– И откуда такие борзые и
Опять этот суровый голос, который каждое слово как ударом делает. И хотя кто тут борзый, так точно не я, но спорить с этим не хватает смелости. Да и здравый смысл не позволяет.
Растерянно оглядываюсь по сторонам: тут никому нет дела до меня и происходящего. Более того, кого-то прямо сейчас третируют чуть ли не хлеще – вижу, как какой-то парень вышибает у второго поднос, причём так, что его содержимое выливается несчастному на грудь и лицо. Надеюсь, там не было кипятка…
К горлу подступает ком, а в голове шумит. Лучше бы родители отправили меня в монастырь… И наплевать, что там нет охраны, способной меня защитить от угрозы убийства, которая повисла над моей семьёй. Здесь её тоже нет! Здесь всем наплевать, кто и что творит. Администрация, судя по всему, чисто формальная.
Ублюдочный брюнет делает яростный выпад в мою сторону, и, попятившись на автомате, чуть не падаю. От этого паника усиливается, резко разворачиваюсь и сбегаю.
Сердце колотится наперегонки со мной, перед глазами почти ничего не замечаю и боюсь повернуться, чтобы понять, гонятся за мной или нет. Чужие голоса, смех, шаги и прочие звуки как через вату. Просто несусь, едва ли не всхлипывая.
Папа, мама… Заберите меня обратно! Неужели нависшая над вами угроза страшнее этого всего?!
О голода и страха кружится голова, но чёрта с два я вернусь в эту кафешку. Или зайду в какую-либо другую, рискнув нарваться на очередных ублюдков.
Меня колотит и, кажется, я всё-таки издаю почти истеричный всхлип. А потом и панический визг, потому что чувствую, как меня быстро догоняют и сгребают в охапку, мгновенно ограничивая в движениях.
Дёргаюсь, сбито дыша. А потом вдруг перестаю дышать совсем, потому что улавливаю, что так держит меня не тот ублюдок. Его руки не обжигали, не волновали так странно. Близость не обволакивала… Не погружала в странное оцепенение.
И нет, мне вовсе не приятно, что меня так крепко стискивает другой ублюдок, который немногим лучше того! Но слёзы, не успев выйти, отступают. В руках Мрака спокойнее. Хотя я его сейчас прямо-таки ненавижу, видит Бог.
Не знаю, откуда эта уверенность, что это именно Марк меня держит, но она заполняет сознание, вытесняя всё остальное. А он чуть ослабевает хватку, явно замечая, как я успокаиваюсь. Зачем-то говорит и без того очевидное:
– Это я, тише…
И меня как прорывает. Настойчиво бьюсь в его руках, на что он резко отпускает. Чуть не падаю от неожиданности, но резко разворачиваюсь, выпаливая:
–
– Тише ты, – резко приближается Марк, жёстко обрывая меня. Быстро смотрит по сторонам, но мы тут одни.
Кстати, где? Куда это я добежала? Где меня подстерёг?
Тяжело дышу, пытаясь соображать. Похоже на задний двор той самой кафешки, но выбегала я вроде бы через главную дверь. Разве нет?
– Если ты так испугалась Макса, то ты и тени собственной боишься, – неожиданно добавляет Марк. – А в твоей ситуации это охренеть насколько лишнее, принцесса.
Что?..
Макса?
То есть, Марк был там, всё видел и не вешался? Или…
Вроде как его реального соседа зовут Макс. Того самого, который «отличный парень».
Меня как парализует от страшной догадки, которой толком не могу пустить в сознание.
– Учитывая, что твои родители отправили тебя, изнеженную милаху, в эту дыру, проблемы у твоей семьи крупные. А значит, и у тебя. И угрозы там похлеще, чем все эти мудаки, тут собравшиеся, – зачем-то обрисовывает Марк и без того гнетущую меня ситуацию.
А я только и могу, что качать головой. Хотя всё больше хочется просто забить в угол и рыдать. Поверить не могу, что весь этот трэш действительно происходит со мной… В моей жизни…
– Я тебя защищу, – продолжает Марк, будто и не замечая моего состояния. – Но я не всесилен. Со мной может случиться что угодно. Или у твоего папочки закончатся денежки на мои услуги. Или истинные враги твоей семи прочухают, где ты, и найдут способ тебя забрать. При любом раскладе могут быть моменты, когда тебе придётся самой за тебя стоять.
Меня аж холодом обдаёт от этих суровых безжалостных слов, цинично обрисовывающих разные расклады.Марк так легко говорит о них… А мне даже думать страшно.
«У твоего папочки закончатся денежки на мои услуги»…
И тогда, конечно, Мрак в лучшем случае забудет о моём существовании. А в худшем превратится в очередного врага.
Боже, как же я влипла…
– Это был тест. Я намеренно не ответил тебе ничего утром и позволил пойти типа одной, чтобы посмотреть, на что ты способна в стрессовой ситуации. Макс не жестил и действовал по моей просьбе, – Марк чему-то мрачно усмехается и добавляет чуть изменившимся как будто недовольным голосом: – Не считая некоторых импровизаций.
Я всё ещё молчу. Я, блин, просто не знаю, что тут сказать! Экспериментаторы хреновы. Я от страха чуть сознание не потеряла!
Не жестил, тоже мне…
– Я наблюдал за тобой всё это время, – Марка, похоже, и н смущает моё молчание. Ему явно вполне нормально говорить мне всё это, ничего такого для него не происходит. – С самого твоего выхода из нашей комнаты.
«Нашей комнаты»…
Ни разу не нашей, чтоб его! И не только потому, что не к Марку меня подселили, а к какой-то до сих пор мне неизвестной девушке. А ещё и потому, что тут всё не моё. Чужое, неправильное, дикое. Я не должна быть здесь.