Невинная для киллера
Шрифт:
Ночь проходит в кошмарах. Я снова теряю своих парней. Я остаюсь один и не вижу Яну. Она исчезла, забирая и мой ночной кошмар с собой. Просыпаюсь опустошенный и весь мокрый. Еще сутки выдержать. Сутки. Сутки терпеть ломку с ее отсутствием. Мне плохо и от того, что я просто элементарно не могу ее услышать. Не могу. И самое страшное это то, что я не знаю, увидимся ли мы с ней еще.
В обед созваниваюсь с Алехиным уже из уличного автомата. Боюсь я его подставить. Но выхода у меня нет.
— У меня на четыре назначена встреча с Хмельницким. Но чувствую, одно место гореть
— Документы изучил? Я такого же мнения. Только я прошу, если что-то пойдет не так, не говори ей ничего, слышишь? Пусть и дальше не знает, кем я был. Ей так спокойнее будет. Придумаешь что-нибудь. И инфу ту, пусти по назначению. Пусть чистят свой гадюшник.
— Ты чего несешь? Не смей подставляться. Она же там всю клинику к чертям разнесет, — усмехается, пытаясь свести все в шутку. И я его понимаю. Сейчас тут может быть не лучше чем тогда. В те года. Разница лишь в том, тут война тихая, без бомбежек, но не менее кровопролитная.
— Я сделаю все, что от меня зависит. Но ты же знаешь. Я не всевышний. Всего не увижу.
Еще одна ночь в сумасшествии. Но ее я провел уже в другом мотеле, в нескольких километрах от предыдущего. Тут я уже без внешней связи. Отзвонился посреднику, указал место действия. А после уничтожил и симку, и телефон. И свой тоже.
В час пик накануне забрал винтовку из камеры хранения. Да-да, под носом у ментов. Но так даже надежнее.
На месте оказываюсь аккурат за час до выстрела.
Погода не ветреная, что улучшает шанс на задуманный исход мероприятия.
Готовлю винтовку, правлю оптику. Все работает как часы. Осталось только дождаться.
Время тянется как гудрон даже, а не жвачка. Медленно, очень медленно. Прикрыв глаза на один миг, вижу ее личико. Милое, уже такое родное. Веснушка.
Открыв глаза, свежим взглядом пробегаюсь по крыше дома напротив. Верхнему этажу. Чувство, что за мной следят. Вот затылком чувствую. Печет неимоверно.
В тот раз я сменил точку своего место укрытия, не ставя в известность руководство. Не мое было то, когда оговаривали план действия. Не мое. Оно по территории было правильным, да, но я сам должен был принять решение. И принял. Может из-за этого и выжил. Я тогда мало отдавал себе отчет о произошедшем, и потом просто не мог оценить всю ситуацию. А теперь я понимаю, что сам выбрал место. Указал на него. И меня ведут. Только знать бы откуда. И сколько здесь снайперов.
Пока приметил только два места, откуда меня можно снять. В какой момент они это сделают? В момент моего выстрела? И кому предназначен дублер? Если мне доверяют, то пуля предназначена мне. А если нет, то генералу. В любом случае стрелять будут одновременно со мной. Значит, там действительно находится профи не хуже меня. Это нужно знать в какой момент я буду производить выстрел.
Во дворе показалось движение. Въезжает автомобиль генерала. Ну что ж, сейчас все решится.
Делаю пару вдохов, успокаивая сердцебиение.
Прицеливаюсь к подъезду, откуда должен выйти Хмельницкий. Обзор идеальный. Настраиваюсь.
Опускаю указательный палец на курок.
В этот момент, кажется весь мир замер.
Открывается дверь подъезда и тут меня отвлекает звук крыльев птицы. Голубь взлетел с крыши.
Доли секунд до принятия решения.
Поднимаю прицел и ловлю снайпера.
Миг.
Двойной выстрел и резкая боль прошивающая грудину. Словно раскаленная стрела пронзает плоть. Сжимаю челюсть и снова осматриваю крышу. Дублера снял. Генерала прикрывают и увозят со двора.
Я бросаю винтовку и отползаю в укрытие, прикрывая рану, кровь из которой уже пропитала одежду, расползаясь красным пятном.
Чувствую, как неметь начинают кончики пальцев. Не хватало только загнуться тут.
До слуха доносится вой сирен. Отлично. Сейчас будут рыскать. Но я подготовил план отступления. И надеюсь ни на кого не нарвусь.
Как спускаюсь к выходу из дома в противоположной стороне, не помню. Одно знаю, что нужно идти как можно дальше.
Иду словно заядлый алконавт, еле перебирая ногами. Но у меня в глазах темнеет. Далеко не уйду. Остается нырнуть в какой-нибудь подъезд и переждать. Только чего переждать, сам не понимаю.
Дыхание спирает.
Кто-то выходит из подъезда, я вхожу. Поднимаюсь на пару этажей и оседаю по стеночке. Слышу сам словно со стороны свое булькающее дыхание.
Похоже, каюк тебе пришел, Бо. Не предоставила тебе жизнь возможность познать семейное счастье. А может я вовсе и не создан для этого. Жаль только девочку. Она сильная. Должна справиться. Алехин поможет.
Веки тяжелеют, а я стараюсь представить ее личико. Тогда, когда были вместе в гостинице. Нашу ночь. С раскрасневшимися щечками, рваным дыханием…
И теряя связь с реальностью, шепчу из последних сил:
— Веснушка…
Глава 37. Яна
— Веснушка, — его голос я слышу так отчетливо и так близко, что подумала, будто он здесь.
— Богдан, — всхлипнула во сне.
Но в ответ тишина.
Сердце колотится как сумасшедшее. Дыхание спирает и я начинаю задыхаться. В палату кто-то входит, что-то говорят. Но я ничего не понимаю. Мне плохо. Сознание становится ватным. Проваливаюсь в пустоту.
Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем прихожу в сознание. Неосознанно хватаюсь за шею. Почему я ощущаю такое жуткое давление?
— Все в порядке. Отек гортани мы успели предотвратить. Реакция на одно из лекарств. Но теперь все позади. Вы большая молодец, — раздается женский голос.
— Игнат Петрович где? — мне было необходимо узнать как дела у Богдана.
— Скоро должен придти. Вам что-то еще нужно?
— Как прошла операция, когда уже снимут эту повязку? Буду я видеть или нет? — меня все раздражало, меня все бесило. И после того раза, когда я разгромила, как мне потом сказали, большую часть палаты. Я никак не могу прийти в себя. Мне плохо без него. Я не представляю как вообще жила до него. Что со мной происходит? Почему он не звонит и не пишет ничего? Мне ничего не говорят о нем. Что случилось? Куда он пропал? И этот его голос…боже. Мне страшно. Словно с ним что-то случилось. Словно я его больше никогда не увижу.