Невинная для Лютого
Шрифт:
Вот как свекр решил избавить меня от «ублюдка»! Это осознание придало сил бежать, даже когда в боку закололо, а перед глазами заплясали тёмные пятна.
– Стой, тварь!
Меня сбили с ног, толкнув в спину, и я покатилась, глотая пыль и слёзы, стирая ладони о песок и камни, а, остановившись, выставила руки, раздирая лицо первого, кто набросился на меня. Пытаясь добраться до глаз, старалась не думать о шарящих на поясе мужских руках. Я защищалась изо всех сил. Второй раз этого не случится – лучше смерть! Я закричала
И получила пощечину, что вызвала грохот в ушах и опалила лицо ядовитым жаром.
– Держи… Ноги держи! Вот стерва изворотливая!
Голос звучал совсем рядом и я, дёрнув головой, боднула отморозка. Судя по тому, как он загнудосил, я попала в нос.
– Ах ты блять!
Второй удар взорвал висок острой болью. Я всхлипнула и, ощутив во рту вкус крови, тихонько завыла.
– Не убей, идиот, бос шкуру с тебя спустит, – кто-то зарычал совсем рядом.
Я сучила ногами, пытаясь помешать стянуть с меня брюки, но силы покидали. Мышцы будто выкручивали, жили едва не лопались от напряжения.
– Тащи сюда…
Меня подняли в воздух, множество рук щупали меня, мяли грудь, пальцы лезли в лоно, в рот, а я извивалась змеёй, всё ещё надеясь на чудо. Но чуда не было, и меня, уже раздетую, распластали на земле, прижимая за запястья и щиколотки.
На меня навалился один и, тыкая членом между ног, вдруг захрипел. А на лицо мне полилась горячая кровь. Только через секунду я поняла, что меня отпустили и, спихнув с себя тяжёлое тело, перекатилась на живот и поползла к кустам. Подняться бы не смогла…
Но меня подняли. Я закричала снова и, измазанными в чужой крови пальцами вцепилась в лицо нападающему.
– Тише! – Мне скрутили руки, перед глазами снова оказалось небо. – Я не сделаю тебе ничего плохого. И никто не сделает… пока.
Меня поставили на землю, и я ощутила на плечах чью-то рубашку. Завернувшись в ткань, хотела посмотреть на того, кто меня спас, но в глаза бросилось окровавленное тело.
Тот, кто пытался «первым», лежал ничком и невидяще смотрел в небо. Во лбу его зияла алая рана. Меня замутило, и я отвернулась. Но с другой стороны незнакомые мне люди окружили троих нападающих и, заставив их опуститься на колени, наставили дула орудий в их большие головы.
Я хотела отвернуться, но мой взгляд словно приклеился.
Мужчина, накинувший на меня свою рубашку, поднял меня на руки и понёс через рощу, только тогда я отвернулась. Вздрогнула, когда до меня донеслись едва слышные хлопки. Я заметила, что на пистолетах «спасителей» были глушители.
– Вас папа послал? – дрожа всем телом, спросила я. Нужно было отвлечься и не думать о том, что происходит там, за деревьями, потому несла очевидную ерунду. – Он был прав… Мне не стоило выходить из дома.
Я поклялась, что с этого момента шагу за порог не сделаю! А Носов… Он поплатится за то, что сделал! Стоит папе узнать о засаде, как Грише подправят его идеальную физиономию. Впервые порадовалась, что не вышла за Носова замуж.
Мужчина с короткой торчащей челкой молча нёс меня, и я была ему благодарна. Меньше всего мне сейчас хотелось бы что-то объяснять и рассказывать.
За рощей нас ждал чёрный автомобиль, в который меня бережно усадили и, закутав в плед, оставили в покое. Меня трясло всё сильнее – я начинала осознавать, что со мной едва не случилось тоже, что два месяца назад. Только еще хуже.
Подтянув ноги, уткнулась носом в мягкую ткань и заплакала. Почему я такая несчастная? Сначала тот жуткий со шрамом, теперь едва не… Ох, как же хорошо, что меня спасли! А ребёнок?
Похолодев, я прислушалась к себе. Меня колотило, будто от холода, зуб на зуб не попадал, пальцы рук ломило от напряжения. Я подняла руку и посмотрела на сломанные ногти, испачканную кожу. Ещё ныл бок, на который я упала с лошади, горела щека от пощечины и тянул висок от удара, но больше вроде ничего не болело.
С каждой минутой ужас отступал, дрожь проходила, а я немного согрелась. Только осознала, что автомобиль едет. Порадовалась, что между сиденьем водителя и пассажирским тёмная перегородка. Повернулась к окну и, наблюдая, как мелькают дома, прикрыла веки. На миг.
И тут же распахнула глаза. Забыв обо всём, заколотила в перегородку и закричала:
– Вы куда меня везёте?! Мой дом в другой стороне!
Глава 8
Лютый
Я не находил себе места. Бросался на слуг, разбил что-то, сломал кому-то из охраны нос, руки где-то поранил так, что кровь оплетала кисти, но я ничего не чувствовал. В голове гудели слова Славки, что Носов затеял срыв беременности таким грязным способом. Если эти суки убьют моего ребенка, я их живьем съем. Клянусь! Не подавлюсь!
От напряжения крошилась эмаль, ныли зубы, крутило руки. Я сжимал кулаки и ходил по гостиной, ожидая звонка от Волка.
Каждую минуту меня выбрасывало в события двухгодичной давности, когда я – победитель очередного боя – вернулся домой и нашел Милу… распластанную на постели. Разорванную, сломанную. Всю в крови. В море крови.
И пустая кроватка Сашульки заставила меня покачнуться на твердых ногах.
Я ревел, как зверь. Истекал кровавыми слезами, умолял любимую очнуться, гладил ее светлые волосы, целовал в разбитые губы, обнимал холодное тело, обещал сделать, что угодно, только бы она жила – даже душу продать. Но никто не хотел покупать. Жена уже не дышала, не отвечала. У-мер-ла. И вернуть время вспять невозможно. Я сильно ошибся в выборе, оступился на ровном месте. Моя упертая гордость и дерзкая уверенность уничтожила все живое, что во мне было.