Невинная для нахала
Шрифт:
Я принялась убирать тарелки со стола, наводить полный порядок. От слов дяди стало очень грустно, боюсь, он мне не договаривает чего то. Видимо у него серьёзные проблемы со здоровьем. Не переживать за него не получится. Пусть он хоть сто раз уверяет меня в обратном, не поверю пока не услышу от врача подтверждение его слов.
Только бы мои подозрения оказались ошибочными! По щекам потекли слёзы, как представила, что моего любимого дяди может не стать.
Окинув кухню последним взглядом, убедилась, что все на месте, все чисто и отправилась в душ. Пора ложиться спать, но сначала попрошу у бога здоровья
Мама нас с детства учила молиться. Помню, мы каждые выходные ходили в церковь. Дома в Москве у меня в спальне стоит небольшой иконостас, и здесь в Сочи много лет назад дядя установил мне полку с иконами.
Зашла в свою комнату. Подошла к иконам, долго стояла и молилась за здравие дяди. Надеюсь, Господь меня услышит. А лист с завещанием я пока положу в надёжном месте. При случае деликатно верну его обратно любимому родственнику.
Просыпаюсь рано утром от пения птиц за окном. О пробежке мне и думать не хочется, не знаю, насколько они небезопасны для дяди Алексея. Но и ходить с траурным лицом, думаю, не стоит. Таким поведением я только растрою его. Будем искать золотую середину.
Умывшись холодной водой, взбодрилась хоть и поспала немного. Вернувшись в спальню, быстро привела себя в порядок. Дядя уже проснулся, с кухни доносится его басистый голос. Надеюсь, он там без меня не накрывает на стол. Спускаюсь бегом вниз, на лице изображаю улыбку, думаю дяде нужно больше позитивных эмоций. Делаю шаг и застываю.
«Этого не может быть! Как!?»
Не знаю, что меня удержало на ногах, в первые секунды я была уверена, что упаду в обморок. За столом сидят Макс и дядя. Что здесь происходило, пока я спала?
Глава 30
Аня
Чувствую, как у меня падает давление. Перед глазами расплываются темные круги. Удержаться бы на ногах и не упасть. Только этого не хватало. Заставляю себя глубоко вдыхать, медленно выдыхать. Мобилизую всю силу воли. Замечаю, что мне становится немного лучше.
Дядя и Макс одновременно подбежали ко мне, окружили с двух сторон.
— Аня, не смей! — испуганно звучит голос Максима. — Дыши глубоко! Посмотри на меня! Пойдем, присядешь, — подхватывает меня на руки и опускает в кресло.
— Мне лучше, — выжимаю я, голова все еще кружится.
Дядя открыл шкаф, где у него на всякий случай, хранится целая аптека. Неизвестно, что может понадобиться постояльцам. Накапал каких-то сердечных капель и несёт их вместе с тонометром.
— Прошу, доверьте мне померить Ане давление. Я умею, — уверено произносит, когда замечает недоверие на лице дяди. — Жизнь всему научила в своё время.
Мой родственник поднёс мне к губам стакан с каплями, под строгим взглядом я проглотила содержимое в два глотка. Дядя передает Максу тонометр. Волк опускается передо мной на корточки, очень деликатно обматывает манжетку вокруг руки, не сводя с меня встревоженных глаз. Даже в такой момент касания его рук будоражат мое тело.
Пытаюсь не показать того что я тащусь от мимолетных прикосновений, и его заботы обо мне. Наоборот стараюсь делать вид, что мне еще не хорошо. Пусть попереживает! По его вине я столько нервничала.
— Давление у неё в порядке, сто двадцать на восемьдесят, — информирует Макс дядю. Забота этих мужчин очень приятна, но хмурое выражение лица моего родственника
«Хватит претворяться!»
Понимаю, что пора их обоих успокоить, а то меня потом замучает совесть.
— Мне уже намного лучше, — произношу, глядя на дядю. — Я в порядке, — поворачиваюсь к Максу. — Как ты здесь оказался? — задаю вопрос, который меня очень сильно волнует.
— Дяде твоему я уже всё объяснил, — поднимается Волк на ноги, — надеюсь, у меня будет возможность все тебе объяснить, — смотрит Макс при этом на моего родственника.
— Что именно тебя привело сюда? — продолжаю допытываться.
— Не скажу, — по-доброму смеясь, отвечает мне Максим.
— Оставлю вас на какое-то время наедине, — обращается к нам дядя Леша. — Думаю, вам есть о чём поговорить. Через полчаса вернусь, — звучит как предупреждение для Макса. Я посмеиваюсь про себя, замечая напряжение Волка.
— Аня, твоему другу через три часа надо вернуться в аэропорт. У вас тридцать минут, я пока пойду в гараж, кое-что надо починить.
Остаёмся с Волком одни. Теперь нервничаю я. Опускаюсь обратно на стул, Макс садится напротив. Молчим, смотрим друг другу в глаза.
— Аня, что ты хочешь от меня услышать? — спрашивает меня Волк.
«А правда, что я хочу от него услышать, интересно?» — возмущаюсь про себя.
— Тебе мой поступок не о чем не говорит? — продолжает он, когда молчаливая пауза затягивается. — Я прилетел сейчас, из-за тебя. Причина, по которой мне спешно пришлось вернуться в Москву, была очень серьёзной. В моей компании завёлся шпион, вчера выявили кто это, с ним сейчас разбирается начальник безопасности. У меня мало времени, — все это время пока он говорит, не сводит глаз с моих губ. Мне кажется, я половину его монолога пропустила, зависая под его взглядом.
Не успела понять, как это произошло… Макс резко поднялся, наклонился и притянул мою голову к себе. Думала возмутиться, такой нахальности, а только упростила ему задачу, он завладел моими губами. Удерживая за плечи, он продолжал ласкать мой рот. Пытаюсь оттянуть Волка аккуратно назад, но моя слабая попытка не увенчалась успехом, поэтому добровольно сдалась в этот сладостный плен.
Я не просто принимаю его страсть, а отвечаю на его поцелуй с не меньшим желанием. Мы оба сильно возбуждены. Порывистое дыхание слетает с губ. Но мы не даем воли этому порыву, нас будто держат цепи, в виде условностей. Иначе дорвавшись друг до друга, утонули бы в дикой страсти. Макс и не думает сбавлять обороты, понимаю, что пора остановиться, пока дядя нас не застал.
— Дядя, вдруг увидит, — на секунду оторвавшись, шикаю на него. — Прости.
— Да, дядя Лёша, — вдыхает глубоко Волк и больше никак не комментирует, отпускает меня и садится обратно.
Три секунды напряженной тишины. Макс осматривается по сторонам и снова набрасывается на меня, ещё резче, чем в предыдущий раз. Целует меня, словно голодный зверь. Жестко хватает меня за затылок, не дает возможности вырваться. А я уже и не сопротивляюсь. Тону полностью в безумной страсти. Горю, сама уже не хочу, чтобы он останавливался. Каждое движение губ и языка моего Волка, сводят с ума. Он словно заранее знает, как и с какой интенсивностью нужно касаться моего тела.