Невинная грешница
Шрифт:
– Хватит, Джемма, – строго сказал Тони. – У меня есть свои причины на это. Как только она сможет, то сразу же приступит к своим обязанностям. Проследите, чтобы ее хорошо кормили. Если необходимо, пусть она несколько дней полежит в постели. Такая она сейчас мне не нужна. А когда поправится, то с нее будет толк.
– Ну, да! – кивнула, ухмыляясь Джемма. – Вы оставьте этого ребенка мне. Я скоро откормлю ее.
– Но только не слишком. Поселите ее в маленькую комнату на чердаке.
– Ну нет! Я не буду этого делать, масса Тони, – возразила готовая к скандалу, Джемма. – Вы
Согласно пожав плечами, Тони позволил Джемме увести в дом, на удивление кроткую Аманду, а сам пошел сзади. Аманда была поражена богатством дома. Высоченная дверь вела в огромный холл. Слева от передней двери вела наверх огромная лестница из красного дерева, богато украшенная балюстрада огораживала холл второго этажа. Толстые ковры покрывали полы, гобелены и картины разных художников украшали стены.
– Первое, что я сделаю, так это накормлю вас обоих, – объявила Джемма, направляясь в глубь дома на кухню, которую отделял узкий проход.
Аманде сразу же понравилась огромная чистая кухня, там стояли газовая плита и камин. Было понятно, что эта теплая, уютная кухня – владение Джеммы. Она усадили Тони и Аманду за круглый дубовый стол, выбеленый оттого, что его слишком часто чистили, и принялась доставать разные закуски, гревшиеся на плите. Потом она достала печенье и стаканы с холодным сидром. Аманду упрашивать не пришлось. Она ела жадно, набивая рот вкусной едой. Когда она съела и добавку, то заметила, что Тони и Джемма с удивлением смотрят на нее.
– Ну, ну, эта девушка может есть, – усмехнулась Джемма. – С таким аппетитом она быстро поправится. Ты голодала, девочка?
– Я... после того, как моя мама заболела, у нас никогда не было достаточно пищи. А в тюрьме кормили так, чтобы только таскать ноги. Пища на корабле была такой плохой, что я почти не ела. Тони и Джемма видели, как дрожь пробежала по ее телу, а в глазах появились искорки былых страданий.
– Ну, не переживай, – успокоила ее Джемма, – здесь тебе не о чем волноваться. Масса Тони – хороший хозяин, хороший человек. Старая Джемма никому не даст тебя в обиду. От горьких слов Аманды и ее жалкого вида у Джеммы проснулись материнские инстинкты. Она мысленно упрекала Тони, что он привез сюда девушку не для того, чтобы Джемма смогла заменить ей мать, а совсем для других целей.
Как будто прочитав мысли Джеммы, Тони решил пока ей не противоречить. По крайней мере, до тех пор, пока она не сможет приступить к своим обязанностям. Он покупал домохозяйку, так пусть, черт возьми, она и будет ею. – Отведи ее в комнату и посмотри, можно ли выбрать из одежды что-нибудь поприличнее, – распорядился он. – А то выглядит как бродяжка. – Разозлившись на эти слова, показавшимися ей оскорбительными, Аманда открыла рот, чтобы достойно ответить, но Джемма остановила ее. Мудрая женщина сразу же почувствовала неприязнь между хозяином и новой прислугой и решила смягчить обстановку. Поначалу она была удивлена тем, что Аманда не такая
– Ни о чем не волнуйся, масса Тони. Старая Джемма подыщет ей несколько приличных платьев и причешет как следует. Она взяла Аманду за руку и вывела из кухни.
– Что ты такое сделала, что масса Тони так разговаривает с тобой? – спросила она. – Ты нагрубила ему? Его ничего так не злит, как грубость.
– Спросите его, что он сделал, если заслужил то, что вы называете грубостью. Я не просила его покупать мои документы. Он сделал это по собственной воле, а потом вел себя так, как будто я заставляла его делать что-то вопреки его желания.
– Гм.... – единственное, что ответила Джемма. Лучше подождать и посмотреть, что же будет дальше.
Комната, которую приготовила Аманде Джемма была чем-то волшебным. Высокие окна доставали до потолка и впускали лучи утреннего солнца с восточной лужайки. Определенно, эта комната для женщины. Аманда не могла скрыть удивление, ее интересовало, для кого же предназначены эти апартаменты. Комната была вся в темных солнечных тонах. Казалось, что даже изящная белая французская мебель сделана специально для нее. Огромная с балдахином кровать, отделанная кружевными оборками, стоявшая на возвышении, выглядела слишком элегантно, чтобы спать на ней. Никогда Аманда не видела такой роскоши.
«Естественно, Тони не отдаст ей эту комнату», – раздраженно подумала она. В то время слуга-каторжник считался рабом. Аманда подумала, что будет лучше отказаться от этих покоев сразу же, чем ждать пока Тони ее прогонит отсюда. Она не могла допустить, чтобы Тони унижал ее таким способом.
– Это слишком шикарно для меня, Джемма, – начала она. Я уверена, сэру Тони больше понравится, если я займу комнату на чердаке. Лучше отведите меня туда. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были неприятности. Эта комната явно предназначена для гостьи... или для жены.
– Боже мой, детка, что ты говоришь. Я знаю, что делаю. А сейчас раздевайся и ложись в кровать. А я заберу тряпки, которые на тебе. – Аманда все еще колебалась. – Делай то, что я тебе говорю, не то я сама тебя раздену.
Аманде не нужно было ничего больше говорить. Через несколько минут она стояла голая перед нахмурившейся Джеммой.
– Так я и думала, – неодобрительно произнесла она. – Одна кожа да кости. Но не волнуйся, мы тебя откормим. А сейчас ложись в постель.
Пока Аманда снимала покрывало и залезала под одеяло, Джемма собрала одежду девушки, взяла ее осторожно двумя пальцами и направилась к двери.
– Джемма, спасибо, – сказала Аманда, перед тем как негритянка вышла. В ответ она увидела улыбку и услышала ворчание.
Аманда почти спала, когда кто-то постучал в ее дверь.
– Кто там? – спросила она, натягивая и прижимая к себе одеяло.
– Это сэр Тони. Можно войти на минуту?
Аманда, колеблясь, поняла, что у нее нет прав не позволить ему войти. «Возможно он пришел, чтобы отвести ее на чердак, в комнату, которая безусловно принадлежит ей», – с горечью подумала она.
– Войдите, – прозвучал ответ.