Невинная оговорка
Шрифт:
началось? Будто споткнувшись о камень, я полетела вниз со скалы. – Не то, чтобы я кого–то
искала. С ним мне хотелось улыбаться, даже когда я грустила. Мы много разговаривали, а потом
всё как–то… бац… и случилось,– тут я запнулась. – Это нормально, если ты хочешь встать на
сторону Натана.
– Я не хочу вставать на чью–то сторону,– сказал он. Его взгляд был задумчивым, он сделал
ещё глоток вина. – Я просто пытаюсь анализировать ситуацию с обеих сторон.
Я
паре слов было невозможным, и, казалось, у меня это не очень–то получилось.
– Ты думаешь, что я эгоистка? Что я плохой человек?
Приподняв один уголок губ, он уточнил.
– Ты имеешь в виду, как Сатанюка? Я ещё не до конца определился.
Я закатила глаза. Я хотела ударить его по руке, но он сидел слишком далеко. Несмотря на
то, что он улыбался, я видела печаль, появившуюся в его глазах, после того, как Шэна его бросила.
– Прости, что это напоминает тебе о былом.
Он провёл языком по верхним зубам.
– Я просто думал о том, как далеко я продвинулся с тех пор. Я так долго был зол на неё, но
теперь… Я уже не знаю, что чувствую.
Я внимательно посмотрела на своего брата. Наблюдать, как он боролся с трудностями,
было нелегко. Он всегда был сильным, у него было море возможностей пойти по стопам нашего
отца и топить переживания в бутылке, тем не менее, он этого не сделал.
– Но это же не лишает меня права всё ещё на неё злиться? – уточнила я. Он рассмеялся.
– У меня ушли годы на то, чтобы понять, что возможно Шэна поступила правильно. Мы не
планировали заводить детей, и она не была готова к материнству. Но в тот момент я сказал ей, что
это не важно, раз она забеременела, то у нас нет другого выхода, как самим повзрослеть и растить
нашего ребёнка. Но ты же помнишь, как часто мы с ней ругались. Я бы не хотел, чтобы Белл росла
в такой же обстановке, как…
– Как мы,– закончила я. В этом был смысл. Эндрю всегда был защитником. Когда наши
родители ругались – до того, как он подрос и стал уезжать из дома– он всегда всячески старался
меня отвлечь. Он показывал мне театр одного актёра, имитируя звуки животных. Когда страсти
доходили до предела, он закрывал мои уши руками и строил смешные рожицы, пока кризис не
206
миновал. Уже какое–то время я не нуждалась в его поддержке и защите, но может быть я сейчас
здесь как раз для этого.
Он вздохнул.
– Если бы Шэна осталась и была вечно несчастной, Белл бы это почувствовала. А моя
малышка – это подарок судьбы, а не тяжёлое бремя. И я убью
– Если бы Шэна появилась сейчас у тебя на пороге, тебе бы нечего было ей сказать?
– Хватит уже обо мне,– его губы расплылись в зловещей ухмылке. И я поняла, что у него
определённо было, что ей сказать. – Послушай, если ты будешь счастлива, то и Натан тоже будет.
Может быть, это как раз и значит, что тебе иногда нужно быть эгоистичной, а иногда совсем
наоборот. Постарайся оказаться первой, и сама надень свою маску.
– Возможно, ты и прав. Но меня беспокоит то, что Натан слишком часто отодвигает себя на
второй план. И я ему это позволяю.
– Так скажи ему об этом.
– Он думает, что я эгоистка, и от этого люблю его меньше. Я не знаю, какую выпечку он
любит или какие его любимые цветы.
– Такие мелочи никогда не были для тебя важными. Но для него это так,– он присмотрелся
ко мне. – Но это не значит, что ты была плохой женой. Я видел, как ты тоже о нём заботилась,– он
ударил рукой по бедру. – Когда наша мать начинает что–то говорить о его работе, о том, что, по её
мнению, он занимается хернёй, подавая бесплатную еду людям, оказавшихся в таком положении
из–за ошибок, совершённых по собственной вине. Ты как с цепи срываешься, защищая его.
Думаешь, ему есть хоть какое–то дело до того, что она думает? Нет, конечно. Но ты
превращаешься в бешеную собаку.
Я нахмурилась.
– Ладно, но я никогда не стану такой, как он. Он каждый день шёл мне на уступки. Он
помнит каждую важную для меня дату. И, когда мне грустно, он знает, как меня развеселить. Он
как будто знает, что мне необходимо, ещё до того, как об этом узнаю я сама.
Теперь настала очередь Эндрю закатить глаза.
– Да ладно тебе, Натан тоже человек, у него тоже есть недостатки. Ты же об этом
прекрасно знаешь. Если уж на то пошло, произошедшее за эти месяцы открыло вам глаза на то, что не так в ваших отношениях. Думается мне, что это не так уж и плохо.
– Как так? Мы же заставили друг друга пройти через ад.
– Да он вознёс тебя на чёртов пьедестал, а ты его. Пришло время спуститься на землю,
туда, где вы и должны быть. Вот каким должен быть фундамент, а не какие–то там возвышенные
идеи, что вы не можете быть счастливы, если ваш брак несовершенен.
– Я так не думаю,– сказала я в свою защиту.
– Ещё как думаешь, меня не проведёшь. Ты не хочешь превратиться в наших родителей. Я
тоже этого не хочу, поэтому я всеми силами стараюсь держаться и не скатиться до уровня отца.