Невинная. Насильно твоя
Шрифт:
– Я не могу спать с вами в одной постели. Я вас совсем не помню. Вы чужой человек для меня.
От этих моих жестов Роман почему-то напрягается, но все же кивает:
– Располагайся сегодня там, где тебе удобно, любимая.
Любимая. Из его уст это прозвучало очень нежно, Роман так всегда меня называл? Я не знаю, так же как и то, где мне удобно спать.
Мой чужой для меня муж идет в какую-то другую комнату, а я останавливаюсь на диване в гостиной. Чувствую себя гостьей здесь, уж точно не хозяйкой и не женой, и, укрывшись пледом,
Утром я просыпаюсь в нашей спальне, укрытая теплым одеялом. Почему-то сильно колотится сердце. Это Роман, мой муж.
Он перенес меня на кровать, пока я спала и даже не заметила. Кажется, только сейчас ко мне приходит осознание, что я реально замужем за этим мужчиной, вот только я не знаю о Романе практически ничего. Ни какой он человек, ни за что я полюбила его.
Почему я так рано вышла замуж? Значит, у нас была любовь до гроба и все такое? Так было или нет?
Глава 5
“– Ты можешь сказать. Тебе что-то надо? Одежду, еду, может, какую хочешь?
Выжидаю. Мало ли что ей там надо.
Проходит еще точно минута. Вижу, как малышка борется сама с собой, но потом все же начинает говорить. Ее пальцы почему-то снова подрагивают.
– Да, я… попросить хотела. Если можно.
Теряю терпение. Сколько еще она будет тянуть?
– Говори. Что ты хотела попросить?
Аж наклоняюсь к ней, чтобы не упустить ничего из жестов. Присматриваюсь. Как же сложно понять ее. Птичка губу свою пухлую прикусывает. Мнется. Что же ты творишь, девочка? Не видишь сама, как это влияет на меня?
– Мне… совсем не на чем писать. Можно мне один карандаш и бумагу, пожалуйста? Пару листочков. Простых. И книжку. Одну. Любую.
Не знаю почему, но от этих ее жестов мне как-то не по себе становится. Могла бы попросить что угодно: побрякушки там, цацки какие-то, компьютер на крайняк. А тут… карандаш один и бумагу. Простую.
Набираю побольше воздуха. Она просит это так… словно заключенная, мать ее. Стесняется жутко. Чую, не в гордости тут дело. А в страхе. Что-то мне совсем уже херово.
– Хорошо. Тебе привезут все”.
Невинная. В уплату долга
Вздрагиваю от стука в дверь, машинально прикрываюсь одеялом, хоть я и в одежде.
– Иланочка, спускайся на завтрак.
Валентина. Она кажется хорошей, как и все здесь. Добрые ко мне, внимательные. Так было всегда? Хочу надеяться, что да. Если Роман знает моего отца, то он не может быть плохим человеком.
Папа. Точно, как же я не додумалась сразу! Хватаюсь за телефон, но в списке контактов нет его номера. Ладно.
Осматриваюсь по сторонам. На небольшом столике стоит ноутбук, который я открываю и сразу вижу поле для ввода пароля, которого я, конечно же, не помню.
Что ж такое! От кого я так шифровалась? Не припомню, чтобы увлекалась паролями, от папы мне нечего было скрывать, да и от мужа, уверена, у меня секретов бы не было.
Наспех принимаю душ и переодеваюсь в чистую одежду. Иду на кухню и во главе стола вижу хозяина дома и по совместительству моего мужа.
Роман. Этот загадочный мужчина явно ждет меня, потому что даже не прикасался к поданным ему блюдам. Прошло полчаса с момента, как Валентина меня звала. Неужели он все это время терпеливо меня ждал?
Роман одет в синий костюм и идеально выглаженную белую рубашку, на запястье поблескивают дорогие часы, волосы еще влажные, и он явно спешит на работу.
– Доброе утро, дорогая.
Поднимается и идет ко мне, нежно целует в висок, заправляя локон волос мне за ухо. Я же тушуюсь. И вот вроде бы мы муж и жена, Рома так по-доброму ко мне, нежно очень, а я ничего не помню. Стыдно до ужаса, что не могу ответить ему взаимностью, а еще дико просто смущаюсь.
Мне кажется, я же только недавно школу окончила, а тут внимание такого мужчины принимать. Неловко и в то же время завораживающе приятно.
– И вам доброе.
Потупляю взгляд, быстро отвечаю жестами, пока Роман отодвигает для меня стул.
– Садись. Я ждал тебя.
– Мы завтракаем вместе?
– Всегда.
Роман внимательный и учтивый, но, когда смотрю на этого мужчину, у меня почему-то бегут мурашки по коже, и я не знаю, в чем причина. Нет, он очень красивый, спортивный, ухоженный, кажется добрым, вот только какое-то шестое чувство мне подсказывает, что это просто маска и на самом деле мой муж не такой.
Да, дурацкие мысли, но я с ним взволнованная и пока не понимаю, чем это волнение вызвано – его притягательностью либо моим страхом.
Смотрю на Романа вблизи. Крупные ладони, длинные сильные пальцы, смугловатая кожа. Широкие плечи, на шее поблескивает красивая цепочка из белого золота. Лицо сосредоточенное, скульптурное, с правильными чертами лица. Пухлые губы, выразительные холодные глаза с длинными черными ресницами. Он красив, но красота эта какая-то дикая, необузданная, и строгий костюм это совсем не перебивает, а наоборот, подчеркивает его статус.
Его запах будоражит, а когда смотрю на мужа, почему-то пульсирует между ног и приятно тянет внизу живота. Да, пожалуй, я умела разбираться в мужчинах и выбрала лучшего для себя.
Роман гладко выбрит, от него очень приятно пахнет, но, пожалуй, белесый шрам на брови словно дает какую-то подсказку. Нет, мой муж не лощеный офисный житель, хотя очень даже хочет им казаться. Он не такой, у меня нет этому объяснения, и, кажется, я смотрю на него уже две минуты, не отрывая глаз.
– Нравится?
Боже, Роман заметил, как я пялюсь на него, уголок его губ дрогнул в усмешке, и он быстро мне подмигнул.
– Я… я вовсе не…
– Я твой муж и знаю, что нравлюсь тебе, девочка. Не смущайся. Ты видела меня без одежды, и я тебя тоже обнаженную видел. Всю. Мы были и остаемся очень близки.