Невинность за свободу
Шрифт:
Несравнимая ни с чем эйфория рождалась в бесчувственной душе Высшего в ответ на удовольствие, которым девушка стала щедро делиться с ним.
– Не могу… – она, очевидно, была в полнейшем замешательстве, от неожиданных перемен в своём теле. – Так не должно быть…
– Выкинь уже свои чертовы сомнения! – прорычал Архонт у неё над ухом. – Ты мешаешь мне получать удовольствие.
Мужчина ускорил движения и коснулся горячим ртом тонкой шеи, слегка прикусывая нежную кожу.
Услышав тихий невольный стон, он понял, что, наконец, нашёл правильный подход для обнажения положительных эмоций своей жертвы. Его руки осторожно
Она больше не противилась его поцелуям, и теперь он мог беспрепятственно упиваться диковинным для девушки возбуждением.
– Сейчас хорошо? – прерывая поцелуй, прохрипел он, вновь ощутив толику страха, казавшейся сейчас ложкой дёгтя в этой потрясающей вязкой бочке мёда.
– Я боюсь, что снова будет больно, – сбивчиво отозвалась она.
– Нет. Больше не будет, – но чувствуя, что смертная, видимо так и не поддавшись его чарам окончательно, все ещё не доверяет ему, добавил. – Обещаю, осталось только самое приятное, – он снова припал к ее губам.
Она вдруг неуверенно ответила на поцелуй, и Архонт ощутил напряжение от этого неумелого отклика:
«Кажется она вкуснее всего, что мне когда-либо доводилось пробовать…» – он смаковал ее губы, осторожно покусывая их по очереди, желая наслаждаться их сладостью как можно дольше.
Теперь, развеяв сомнения и страхи смертной, он пропитывался чистейшим удовольствием. Однако эмоции все продолжали прибывать, пересыщая Архонта. Находясь в этой эйфории, он вовсе и не заметил, как уже даже вода вокруг них стала искриться, словно все звёзды с неба собрались под холодным потоком водопада.
В рот Эйдена ворвался стон, и девушка вдруг выгнула спину, неосознанно подаваясь навстречу его толчкам. Ее рука неуверенно скользнула по горячей груди Архонта, будоража своей нежностью.
– Только не противься этому, – мягко предупредил мужчина, чувствуя одновременно накатывающую волну оргазмов.
Он продолжил качать девушку в своих руках, ощущая, как сжимаются стенки тесного влагалища на его члене. И больше не мог сдерживаться, когда на него накатил ее оргазм.
Эйден вдруг распахнул глаза, не ожидая таких насыщенных ощущений и только сейчас увидел, что тело в его руках было объято легкой вуалью пламени, а вода вокруг словно превратилась в кипящую лаву. Но уже не в силах противостоять новой волне удовольствия, теперь порождённой его собственным телом, не остановился. Лишь отступил на шаг назад, разбавляя град необъяснимых эмоций потоком водопада. Девушка крепко обхватила его шею, и как-то доверительно уткнулась носом в его голову.
Пытаясь уловить каждую каплю поразительной, неведомой ранее энергии, Эйден поднял голову, в ужасе и восторге наблюдая, как против естественного течения каскад воды, вдруг превращался в огненный.
Эмоции не прекращали переполнять Высшего.
Но вдруг все потухло.
И темнота накрыла его…
Я открыла глаза только когда вдруг с головой ушла под воду.
Не сразу сообразив, что произошло, я вынырнула и попыталась осмотреться. Непроглядная темнота. Однако по отсутствию того обволакивающего тепла я поняла, что чужестранец пропал.
Он же не…
Недолго раздумывая
Похоже он без сознания.
– Что за привычка, при каждой нашей встречи отключаться? – вытаскивая мужчину из воды в пещеру под водопадом, бубнила я.
Видимо, он не здоров. Его кожа горит, словно от лихорадки.
– Однако сил напасть на беззащитную девушку хватило! – возмутилась было я, но что-то внутри меня протестовало в ответ на мои попытки разозлиться на незнакомца. – В итоге, я ведь сама согласилась. Он подарил мне… свободу.
Я старалась не думать о том, каким образом мне досталась обретённая свобода, ведь противоречивые чувства мешали здраво рассуждать.
Эти новые ощущения мне даже не с чем сравнить. Ещё за миг, до того, как я невольно нырнула под воду, мое тело горело… Хотя, что там тело? Показалось, словно озеро вдруг воспламенилась. Сквозь закрытые веки будто пробивалось ярчайшее зарево, как от лесного пожара. И даже сейчас, несмотря на то, что между бёдер болезненно саднило, внизу живота не угасала эта навязчивая полыхающая истома, словно языки пламени ласкали мою кровь, заставляя ее вновь и вновь закипать. Мы будто стали единым целым…
Так вот что за таинство происходит между мужчиной и женщиной.
Я осознала, что все ещё касаюсь чужестранца, и, не в силах сдержать любопытство, придвинулась поближе к его лицу в попытке разглядеть черты, однако тщетно. Ночь была и без того непроглядной, а в пещере укрытой водопадом и вовсе не осталось ни единой крупицы света.
Мне должно бы стать этому мистеру верной женой и покорной рабой, а я даже имени его не знаю. Стыдоба какая… Ведь в моем мире тот, кому женщина отдает свою добродетель, становится ее безоговорочным хозяином. Но видимо не в его.
Выходит… отныне я принадлежу этому мужчине, только ему это не нужно, а значит, я свободна?
Задумавшись, я отвлеклась и не сразу осознала, что невольно коснулась лица незнакомца. Видимо, думать и контролировать тело одновременно – не мой конёк.
Я с трудом могла вспомнить, как он выглядит, ведь при предыдущей нашей встрече его лицо было изрядно запачкано землей. Хотя даже тогда я успела подумать, что чужестранец очень красив, таких у нас в деревне не сыскать и обычной грязью его внешность не испортить: темные волосы, черные, словно уголь, затуманенные глаза, большой рот и прямой нос. Повинуясь любопытству, я скользнула пальцами по его широкому лбу к переносице, затем по густым бровям, на щеках мои пальцы колола грубая щетина, а губы, слегка приоткрытые, обдали ладонь тяжелым дыханием.
Так я и запомню его… Скорее всего мы больше никогда не встретимся…
Вот и нечего тут рассиживаться!
Приняв решение относиться к произошедшему, как к сделке, я быстро придумала, как отблагодарить чужака за «помощь». Ему сейчас явно не помешают лекарства, да и чистая одежда не будет лишней. Едва ли, конечно, этот верзила влезет в одежду моего покойного отца, но все лучше, чем то, что было на нем в нашу последнюю встречу, когда он еще был одет. Я вновь вспыхнула, невольно бросив взгляд туда, где темнота скрывала мужское орудие, принесшее мне как, казалось бы, невыносимую боль, так и невероятные мучительно-сладкие ощущения, которые умудрились затмить весь испытываемый дискомфорт.