Невменяемый дипломат
Шрифт:
Никто Ветерану не возражал, разве что полковник воскликнул:
– Пяток – это очень мало! Нас просто растопчут группы разбойников или мародеров!
– Не ты ли хвастал, что каждый твой воин стоит десятка разбойников?
– А вдруг нападающих будет больше пятидесяти?!
– Тогда и мы твоим воинам поможем…
– Вдруг на нас ринется сотня?! Или две?!
– Тогда пустим вперед Кремона, – буднично предложил Ветеран. – Он под своей иллюзией рассерженной женщины – великолепен. Одним ударом рубит всадника напополам вместе с похасом.
Все посмотрели на Невменяемого.
– Да что здесь такого? И почему это вместе с похасом? Нет смысла так… меч тупить…
– Если ты представитель дипломатии, то откуда у тебя такие умения воина? – спросил Ду-Грайт. – Неужели у вас там все такие?
Кремон улыбнулся:
– Конечно, не все. Воины – это воины. А нас, дипломатов, только и учили, что знать, с какой стороны за меч браться, да хоть минуту от себя противника отпугивать. Пока охранники не прибегут…
Серьезнее всех отнесся к такому заявлению полковник Кулри-Заг:
– Странно… Почему же наши рабы так воевать не умеют?
– А зачем это им? – пожал плечами человек. – Даже будучи под конкретным внушением, никакое подневольное существо не станет вести изнурительные тренировки или с инициативой выполнять распоряжения хозяина. Непроизводительный труд, учеба спустя рукава…
– Неправда! – горячо возразил племянник императора. – Вон как сильно развито наше общество! И наш уровень жизни намного выше, чем в ваших северных королевствах! И этому нисколько не мешает рабовладельческая структура нашей империи.
Медиальты помалкивали, с интересом ожидая, что на это скажет человек.
– Во-первых: высокий уровень вашей жизни обусловлен тем, что все вы – колдуны и имеете множество артефактов. Во-вторых: все-таки форма рабства у вас довольно мягкая. Ну и, в-третьих: вы сами подвержены в семейной жизни диктату ваших дам, а в общей жизни – диктату конклатерр. А как известно, правление женских особей – это залог стабильности.
Такие объяснения задели полковника за живое:
– Да что за чушь?! О каком диктате ты говоришь?!
– Только спокойствие! – рассмеялся Кремон. – Сейчас позовем сюда парочку конклатерр и посмотрим, кто из вас кому что надиктует. Зовем?
Бесстрашный вояка сразу сник и перевел разговор на другое:
– Значит, выезжаем как можно быстрей! Сколько вам, уважаемые, надо времени на сборы?
Кажется, Медиальты и этот момент уже продумали, и самый молодой ответил:
– Спешка здесь неуместна. Отправляемся только после обеда. Выдвигаемся по Восемнадцатой дороге на запад. Ночуем в Стабнике и ранним утром отправляемся в Центр уже по Зеленому тракту. Порядок движения таков: впереди карета нашего коллеги Ду-Грайта, который едет с двумя своими служанками. Его сопровождают десять «порушников» в цветах дома Ду-Грайта. Его же личная конклатерра отправится в нашей карете, четвертым пассажиром. Мы будем двигаться в паре сотен метров позади первой кареты. Ты, полковник, и еще восемь воинов будете вокруг нас. То есть сил у нас вроде как и много останется, но две разрозненные группы не должны привлечь ничьего назойливого внимания. Кремона тоже украсим кепи с красным помпоном. А пока нужно распространять слухи, что очень важного арестанта убили во время ночного сражения, а воины элитного отряда остаются в городе на неделю. Мало того, если удастся застать на месте Медиальта Стабника, то попробуем и его присоединить к нашему небольшому каравану вместе с его отрядом. Они с учителем давно и прекрасно знакомы.
– Да и я его знаю, как свой клюв!.. – пробурчал Ду-Грайт.
Как ни стремился полковник «порушников» отправиться в путь немедленно, он вынужден был согласиться с планом Медиальтов. А Невменяемый спросил:
– Почему конклатерра поедет с нами, а не со своим хозяином?
Хозяин и ответил:
– Да потому, что, взращивая ее и готовя на эту должность с самого детства, я вживил себе и ей в тело по небольшому артефакту. Те прижились прекрасно, теперь мы можем перебрасываться мыслями на расстоянии до десяти километров. И могу смело сказать, что такое хирургическое вмешательство удалось совершить лишь единицам среди наших коллег.
– То есть операция рискованная?
– Не без того…
– И большему риску подвергается женщина? – не унимался человек.
– Не угадал! Если женщине вживить артефакт до пятилетнего возраста, отторжения не возникает. А вот с моим телом пришлось повозиться… Да и пара артефактов – невероятно ценные и редкие. Можно сказать, что они повторно могут быть использованы только после смерти обоих носителей. Еще не мешало бы добавить риск выбора конклатерры в таком раннем возрасте. Всякое случалось…
Энормианин уважительно покивал. И мысленно пожалел, что магические силы еще не начали к нему возвращаться. Очень уж захотелось посмотреть на сросшиеся с телами артефакты и разобраться в принципах действия и их устройстве.
Хотя, судя по словам Ветерана, восстановление колдовских умений не за горами. Три, пять, максимум восемь дней, и первыми результатами лечения уже можно будет пользоваться.
На том ночное совещание и окончилось.
Медиальты уложили Кремона на кровать, усыпили и приступили к осмотру и лечению.
То же самое они проделали и днем, но уже не в Утином, а в пригородном замке лучшего местного врача. В этот замок к Ду-Грайту постепенно, маскируясь иллюзиями, перебрались поодиночке все те, кто должен был обеспечить доставку Кремона к императору. Там сентеги-воины переоделись в одежду с иными цветами, сменили оружие, замаскировали свой разрушитель, который уже собрал половину энергии для новой работы, и даже поменяли сбрую на своих похасах. Поработали и над каретой Ветерана, сменив ее цвет и навесив плотные ткани со специальной магической пропиткой.
Неизменный внешний вид иллюзии остался только у Невменяемого. Разве что общими усилиями сделали его массивную фигуру чуточку ниже и стройней. Ду-Грайт дал Кремону накопитель энергии, позволявший поддерживать наложенную иллюзию без дозаправки магией иным Эль-Митоланом в течение двух – двух с половиной суток. Причем теперь можно было по усмотрению носителя снимать и вновь накладывать закрепленную иллюзию.
– Потом вернешь, это фамильный раритет, – напомнил хозяин замка, осматривая плод общих усилий со стороны. – М-да! Хорош! Вернее: ох, как хороша!