Невменяемый колдун. Дилогия
Шрифт:
Кремон вместо ответа разразился громким и беззаботным смехом. Но смеялся недолго, – видимо, что-то вспомнил и враз погрустнел. А потом проговорил со скорбью:
– Имей я такие огромные средства, давно бы армию собрал и громил драконов в Альтурских Горах!
– Надо же! Как прямо и незатейливо можно потратить капиталы. Но ведь наш король наверняка будет против нарушения мира между Энормией и драконами.
– Не обязательно действовать против самых заклятых врагов от наших границ. Можно создать наемное войско и в других местах. Баронство Радуги славится своими рыночными отношениями. А уж вольных воинов там просто немерено.
– Ха! Ну собрал
– А кто их будет спрашивать?! – Кремон стал раскаляться от злости.
– Они будут отчаянно и без особых потерь со своей стороны защищать свою территорию, а места там не приспособлены для жизни человека. И ведь не раз пытались в древние времена добить эту крылатую нечисть. Для этих целей объединялись в военный союз чуть ли не все разумные жители наших земель. Да только захлебывались атаки кровью на первых километрах крутых и обрывистых гор. В глубь Альтурских Гор пройти никому не удалось. Только и остается, что сдерживать этих воздушных пиратов на границах.
Размеренная и рассудительная речь Коперрульфа немного охладила разгоревшуюся жажду мести молодого Эль-Митолана. И он продолжил беседу более спокойным голосом:
– Вот бы использовать против них такое оружие, как литанра! Хоть бы несколько таких трубочек иметь…
– Мне кажется, что лишь вооружив каждого воина такими сильными магическими артефактами, ты бы получил некоторые шансы на победу. И обрати внимание: я говорю «некоторые», потому что знаю, о чем говорю. Ты себе просто не представляешь, что творится в Альтурских Горах. Ловушки, пропасти, камнепады и подготовленные лавины на почти отвесных склонах. Помимо этого добавь еще и точно брошенные с огромной высоты камни и глиняные емкости с их фирменной пылающей смесью. Вдобавок драконы на своих границах сотворили целую сеть разветвляющихся трубопроводов. По ним в случае необходимости пускается сжиженный газ, дается искра и вполне прочный и ровный участок становится похож на горнило печи. Три минуты – огонь погас. Но на данном участке уже никто никуда не спешит.
– Гм! Получается, драконы очень… боятся нападения?
Коперрульф сильно удивился таким выводам парня, но вынужден был согласиться:
– Получается, что боятся.
– А раз так, то они прекрасно знают о своей уязвимости. И обязательно найдется кто-то, кто догадается об этом слабом месте в их обороне. И уж тогда разработать операцию по прорыву на внутренние просторы их государства будет делом простых логических рассуждений. Ведь это правда, что никто не знает, что находится за первой линией их неприступных гор?
– Знают! – буркнул дворецкий, опять оглядывая высокие кроны деревьев. – За первой находится вторая, еще более неприступная линия…
– А за второй?
– Лишь несколько скалолазов-лазутчиков вернулось после прохождения первой линии. Те, кто пытался пройти вторую, не вернулись. Разве что только их обезображенные головы сбрасывали возле пограничных крепостей в мешках с записками: «Холодец из ваших тупых голов слишком горчит. Варите их сами!»
Кремон даже натянул поводья и едва не остановил Торнадо от услышанного. А отставной капитан оглянулся, тоже немного придержал коня и скорбно закивал:
– Да уж. Вот такая она, война! Мне пришлось там побыть слишком недолго, а вот наш протектор насмотрелся в свое время. И знаешь, что было самым трудным в их службе?
– Хоронить товарищей?
– Нет.
– Сбивать драконов?
– Нет. Все равно не угадаешь. Самым трудным было сдержать те волны негодующих мстителей, которые безрассудно неслись в горнило кровавых схваток. И погибали бесславно, глупо и бесполезно. Но зато те, кого удавалось обучить, кому удавалось объяснить всю суть борьбы с прилетающими из-за небесных вершин драконами, становились лучшими пограничниками до конца своей жизни, поистине непреодолимой преградой для воздушных пиратов.
– Это вы и на меня намекаете? – Кремон догнал отставного капитана и заглянул ему в глаза. Те были полны печали и грустных воспоминаний, но ответ оказался бодрым и полным оптимизма.
– Да нет! Уверен, такие колдуны, как ты, драконам явно не по зубам. А если еще и все моральные испытания пройдешь, научишься контролировать свои порывы, отшлифуешь боевое и магическое мастерство, то драконы от тебя еще наплачутся кровавыми слезами! И проклянут тот день, когда ты обратил на них свое внимание.
– Постараюсь вашу уверенность подкрепить конкретными действиями уже в ближайшие годы. Но учиться буду до тех пор, пока Хлеби Избавляющий не подтвердит мою готовность к любому сражению.
Теперь уже Коперрульф заглянул в глаза своего попутчика и увидел там железную решимость и холодную расчетливость. Чувствовалось, что парень проникся неизбежностью длительного обучения и своего обязательно добьется. Поэтому отставной капитан кивнул с удовлетворением и сказал:
– Похвально. И я тебе всегда постараюсь помочь всеми своими силами, знаниями и опытом. Между прочим, ты ведь согласен, что опыт и умение порой помогают побеждать гораздо более сильного или многочисленного противника? Хочешь, расскажу тебе несколько историй из собственной жизни по этой теме?.. Ну тогда слушай…
И до самого вечера опытный ветеран делился уникальными историями с молодым и все жадно внимающим Эль-Митоланом.
Так и проехали они всю Клаковскую гущу и уже в лучах заходящего светила пришпорили коней на прогоне по нескольким огромным равнинным участкам. Но в Полнорецкий лес въезжать не стали, а перед самой чернеющей стеной деревьев свернули вправо, по вполне приличной и укатанной дороге, в направлении возвышающейся горной гряды, которая и служила границей между двумя государствами, спеша до полной темноты добраться к намеченному ночлегу.
Минут через пятнадцать всадники уже въезжали в распахнутые ворота старинного и давно не употребляемого по назначению пограничного форта. Его построили очень давно, лет двести назад. Почти сразу же после заключения мирного договора с Сорфитовыми Долинами. А когда построили, сообразили, что он не очень-то и нужен. Десятка полтора пограничников долгие годы несли там службу, а потом оттуда их отправили в запас и отставку. Но несколько человек получили королевское благословение и осели в форте на постоянное место жительства, обзавелись семьями, а сами переквалифицировались в собирателей, охотников и рыбаков. Потому как из-под почти непреодолимой гряды гор вытекала небольшая речушка с удивительно теплыми водами, ныряла в Полнорецкий лес и терялась там в одном из весьма гиблых, но отд amp;пенных болот. Зато рыбы в той речушке водилась тьма-тьмущая. И в любое время года. Так что голодать здесь не доводилось никому, но вот глухомань не каждому нравилась. Со временем многолюдный форт опустел, молодежь подалась в более современные поселки и города, и к моменту приезда двоих воинов там жили всего шесть человек. Два престарелых деда, лет около семидесяти, да две бездетные супружеские пары пятидесяти и сорока лет.