Невменяемый отшельник
Шрифт:
– Чего они рычат?
– Говорят, что всё нормально… Сейчас, уже встаю…
– А мы летим, смотрим, ты упал… А тигры мясо жарят…
Услышав это, хранители странно захрипели. Как оказалось позже, это они так смеялись. Только позже кое-как удалось разобрать в этом хрипе:
– Кремон! Неужели они не понимают, для чего мы созданы? Так объясни им, убеди, пусть поверят, что мы защитники. Да и по натуре существа добрые…
– Хорошо, хорошо, обязательно расскажу, – бормотал отшельник, отходя чуть в сторону и присаживаясь на камень. – Сейчас только продумаю хорошенько и попытаюсь понять, что со мной случилось…
На самом деле он уже полным
Ну а Кремон тем временем узнал всё, что творилось за Барьером во время его отсутствия. На каждый его мысленный вопрос так же мысленно ему отвечали все четверо малышей одновременно. Необходимо было максимально концентрироваться, чтобы не утонуть в хаосе этих ответов. Но главный смысл выхватывался и воспринимался быстро.
Поразило название города – Крея. Как и сам факт его невероятно быстрого строительства. Приятно удивили сотни друзей, знакомых и соратников, которые съехались в Крею с надеждой прорваться к Невменяемому и оказать ему любую помощь. Непосредственные визиты в город самого императора сентегов и монарха Энормии могли бы заставить зазнаться любого иного знаменитого героя. Ну и часто сбивали с толку начинавшиеся вдруг в сознании споры, во время которых малыши пытались выяснить, кого первого из них папа станет катать на тигре.
Но всё-таки самое умильное и трогательное, что заставило отшельника выпасть из реальности, – это сам факт наличия всех четверых детей в непосредственной близости от Барьера. То есть только таким способом, собравшись все вместе, они смогли разрушить невидимую стену отчуждения вокруг отца, которую тот выставил после свалившегося на него горя. Причём выставил совершенно непроизвольно и только сейчас понял, почему его преследовало ощущение чужого присутствия. А это его старшенькие детки, Кашад и Паула, развлекались, подсматривая за папенькой.
После первого этапа общения, сумбурного и максимально насыщенного эмоциями, детей стали заставлять переходить на более деловое общение. Невменяемый ещё больше озадачился, не представляя себе: как там все четыре женщины, совершенно разные и несовместимые друг с другом, находят общий язык? Как они встретились? Как сумели сговориться? Ну и, конечно же, кто попытается захватить главенствующую роль и теперь попробует вести уже деловые переговоры?
Ведь каждая из них могла взять бразды правления в свои ручки, и даже самая скромная и внешне тихая графиня Лазан умела действовать неопосредованно на иных, не споря и не ругаясь, но почти всегда добиваясь поставленных перед собой целей.
Каково же было удивление Кремона, когда главную часть мысленных переговоров стала вести его названая сестрица, маркиза Баризо. И как она только смогла взять на себя управление такой разношёрстной компанией? Как смогла уговорить помалкивать таких всемирно известных женщин, как царица Молли или её высочество Элиза Майве? А уж гордячка и отчаянная авантюристка Золана Мецц (ныне герцогиня Шиари) могла со своим напором и удалью расправиться сразу с несколькими хорошо вооружёнными воинами.
Но говорила и общалась именно Мальвика. Получалось довольно просто: она сидела в кружке между детками, а те на неё смотрели. Ещё и добавляли мысленно, что смотрят на свою подругу. И в своем сознании отец детей не только отлично слышал маркизу, но и видел её с четырёх ракурсов. Когда же он говорил, то его слова там транслировала вслух Паула. Причём делала это по причине своего чёткого и бойкого произношения. Кашад говорил чуть медленней, потому и помалкивал. Зато, как показалось Кремону, его старший сын думал несколько быстрей и успевал создавать по ходу переговоров определённые мысленные образы. Если он и дальше смог бы развить эту способность, то со временем слов бы ему для общения с отцом не понадобилось.
Мальвика излагала мысли чётко и ясно, перечислив в числе прочего и это:
– Таги и сорфиты ведут горизонтальный тоннель на твою сторону. Шахта – у них, далеко южнее. Пробовали ближе, но их затапливало водой из ущелья. Уже прошли двенадцать километров, почти рядом с непосредственной зоной смерти работают. Опасаются прорыва подземных вод…
– Пусть немедленно прекратят все работы! – сразу потребовал Невменяемый. – Защитой Ничейных земель, а точнее говоря, теперь уже государства плайшири, занимается до сих пор действующая система, построенная Древними. Она контролирует каждую попытку прорыва и безжалостно уничтожает чужаков. Даже на критических глубинах.
– Про плайшири мы поняли, потому что подслушали рассказы о них. Сейчас передадим твоё распоряжение-пожелание для таги, надеемся, они к нему прислушаются… Ещё важно: с твоей стороны стоит у стены ущелья плавер верноприличников. Там на нём видны лишь одни ссохшиеся, скукожившиеся трупы. Достать его с нашей стороны до сих пор не получается.
– Не знал… Попробую завтра подплыть к мосту…
– Ой! Как здорово! Значит, мы сможем тебя уже завтра увидеть?! – сразу задёргалось изображение названой сестрички. – Ура! Ура!
Тут же последовал капризный вопрос Стефани на самую трепещущую для неё тему:
– А ты и тигра с собой возьмёшь? Мы его хоть увидим?
Дети не могли видеть, как их отец озадаченно почёсывает затылок пятернёй:
– Ну… так сразу я вам тигра показать не могу… у меня кораблик совсем маленький… Но уж сам рукой точно вам помашу. – И тут же спохватился, перейдя к нравоучениям: – Только вы от мам ни на шаг не отходите! Барьер и всё, что рядом с ним, – смертельно опасно для жизни!
– Но ты ведь живой! – свёл на нет весь воспитательный процесс Кашад. – Значит, и с нами ничего не случится.
– Даже не смей так думать! – рассердился Кремон. – Иначе никаких подарков не получишь и про тигра можешь сразу забыть. Понял? – Сделав паузу, опять обратился к Баризо:
– Мальвика, всё рассказала?
– Конечно, нет! Перехожу к самому главному. Мы тут новую гильдию целителей создали, которая называется «Южные кремы. Кремон и сыновья!». Как мы поняли по твоим же замечаниям, целебные травы там и растения – каких у сентегов нет и в помине. Да ещё в таком разнообразии! Поэтому твоя монополия на выращивание будет хоть небольшим, но честно заработанным подспорьем для твоих сыновей и в качестве приданого для дочерей. Ты ведь не откажешь им в такой малости?