Невольница дракона
Шрифт:
Но как ни хотелось убежать, а вид огромного колодца, который все культисты называли Утробой, вмиг поселил в душе безразличие не хуже кшанрада – последние мысли о побеге быстро пропали из головы. Так, верно, мышь не может сдвинуться с места под взглядом змеи. Но и это наваждение длилось недолго. Иалина вдруг затряслась то ли от холода, что легко проникал под тонкую сорочку, то ли от невообразимого ужаса, сотней ледяных осколков впившегося в хребет. Она встала, глядя в спину служительнице, которая уже начала спускаться по лестнице, проложенной в стене колодца, и поняла, что её придётся тянуть туда силой. Никакая на всём белом свете воля не заставит её сделать ещё хоть шаг самостоятельно.
– Поторопись, Иалина, – донёсся отражённый эхом голос Валлы. – Нас ждут. Уже все собрались.
– Да можете убить меня прямо тут, но я не пойду! – Девушка отшатнулась и вдруг налетела спиной на кого-то, кто стоял позади.
Крупная ладонь в перчатке крепко сковала локоть. Дыхание коснулось затылка. Тепло чужого тела, к которому Иалина прислонилась, замерев от испуга, тут же начало окутывать, словно шерстяным плащом. Тонкий запах апельсина и, кажется, кедра, почти неощутимый, коснулся обоняния, необъяснимо даря ощущение спокойствия.
– Иди, – лёгкий толчок в спину. – Уже поздно сопротивляться.
Иалина обернулась, делая шаг, и вздрогнула от вида жутковатой резной маски, что закрывала лицо незнакомца. В узких прорезях посверкивали, точно хрустальные грани, тёмные глаза. Позади мужчины, фигуру которого скрывал плащ дорогого сукна, стояли ещё двое, так же прячась под личинами, которые только отдалённо напоминали людские лица. Конечно, знатным господам не стоит открывать себя на ритуалах, подобных этому.
– Иалина! – первый раз теряя самообладание, воскликнула служительница, возвращаясь, чтобы узнать причину заминки. – Шевелись, ну!
– Не кричите, – спокойно осадил её мужчина. – Она уже идёт. Верно?
Взгляд его вперился в девушку, и та, кивнув, снова пошла вперёд. Служительница вмиг оробела, поглядывая на загадочных гостей. Она пробормотала сбивчивое извинение и поспешила следом, едва не отталкивая подопечную, чтобы поскорее скрыться с глаз мужчин. Те пропустили их вперёд, чуть задержавшись наверху. Но скоро их шаги тоже послышались позади. И тихие, спокойные голоса.
Едва чувствуя онемевшими от волнения подошвами ног ступени, Иалина спускалась всё глубже в Утробу, чьё дно ещё терялось во мраке, оттенённом светом факелов. Но скоро жёлтые пятна затрепетали на полу, выложенном мраморной мозаикой, изображающей закрученную спиралью фигуру дракона. Иалина хорошо знала этот символ – смотрела на него каждый день, когда спускалась из своей комнаты в столовую. Он преследовал её и в гостиной, где сроду не было гостей, и в библиотеке – вырезанный на деревянных панелях потолка. Будто он давно хотел её сожрать, но вот лишь теперь представился удобный случай.
Последняя ступенька – и под ногами гладкий каменный пол, от которого холод поднимался по всему телу. В глубине круглого открытого небу зала стояли будущие зрители действа, все как один прячась под глубокими капюшонами, словно один-единственный луч света, упавший на лицо, мог обратить их в прах. Они все знали друг друга, но скрывались, выполняя давнее предписание Кодекса. Даже сопровождающая тут же накинула на голову ткань, как только ступила из-под прикрытия колонн.
Одна лишь Иалина оставалась открытой всем. Почти голой в этой бесстыдно прозрачной сорочке. Жадные взгляды облепили со всех сторон, захотелось поднять руки и прикрыть хотя бы грудь, но Валла недвусмысленно одёрнула её, когда та только лишь успела подумать об этом. Будто все её желания сейчас можно было прочитать по лицу.
Иалину проводили до высокого резного кресла с подлокотниками в виде драконьих голов. По виду очень старому, словно оно принадлежало когда-то некому правителю. Усадили в него и пристегнули запястья крепкими кожаными ремнями – теперь уж точно не сбежишь.
Последними появились те самые мужчины, с которыми довелось столкнуться у входа в Утробу. Они не смешались с толпой, а встали чуть в стороне, привлекая к себе внимание едва не больше Иалины. А она уже тряслась крупной дрожью от холода подземелья и невыносимого страха, от которого немело всё нутро.
Она пошевелила ступнёй хворост, что был разложен вокруг кресла, в углублении. Под ним – солидный деревянный помост из сухих дров. Будто не девицу жечь собрались, а целую корову запекать.
От лихорадочно весёлой мысли стало только хуже.
В центр зала вышел один из культистов. Самого высокого сана: другому говорить на ритуале не положено. Даже в маске Иалина узнала его, но и мысленно не захотела вспомнить его имя: он часто приезжал в замок проведать её и сообщить о каком-нибудь важном собрании, где ей непременно нужно было присутствовать. Она была для приверженцев культа таким же символом, как этот дракон на полу.
– Господа, – обратился он ко всем. От его голоса всё внутри перевернулось. – Сегодня печальный и вместе с тем торжественный день. Мы готовы вознести прекрасную жертву Изначальной, чтобы поддержать её дух в том чертоге, где она пребывает уже много сотен лет. Чтобы прародительница не покинула нас. Не оставила наш мир её мощь и могущество. Чтобы род драконов не увядал ещё многие годы…
Мужчина смолк, давая себе короткую передышку. И тут, вгоняя всех вокруг в ощутимое недоумение, вперёд вышел тот незнакомец, что недавно стоял в стороне, в окружении то ли охраны, то ли подручных. Он размеренным шагом приблизился к креслу, снова окинул взглядом оцепеневшую Иалину, а после повернулся к культисту, который в смятении рассматривал его спину.
– Что вы себе позволяете? – сорвавшимся на тонкие ноты голосом возмутился тот. – Вернитесь на своё место, кем бы вы ни были.
Мужчина усмехнулся тихо, но так, что это можно было расслышать. Показалось, в прорезях его маски промелькнуло бледное свечение, но это, верно, просто было отражение пламени факелов.
– Это что вы себе позволяете, месье, – не удосужился он назвать служителя соответствующим титулу обращением. – Собираетесь жечь предыдущее вместилище, когда Изначальная ещё не перешла в другое?
Тот явно замялся. Взгляд его забегал по фигурам собравшихся гостей. Среди них пронёсся недовольный ропот.
– Как не перешло? – изобразил он непонимание, как только сумел взять себя в руки. – Изначальная покинула эту девушку: знаки на её теле пропали. Как и всегда, когда вместилищу исполняется восемнадцать.
Его тон с каждым словом становился всё увереннее. Оппонент даже не шевелился. Из-за массивной маски создавалось полнейшее впечатление, что он неживой. Только Иалина видела, как сжимаются и разжимаются длинные пальцы на его сложенных за спиной руках, выдавая внутреннее раздражение.