Невольница судьбы

Гущина Яна

Он выдернул из меня член. Я не сдержалась и заорала от боли. Не обратив на меня внимания, соскочил на пол.

— Почему не сказала сразу? — он уже влезал в брюки.

— Не успела.

— А в постель успела?

— Мне надо было спасти мужа.

Он ничего не сказал. Рывком освободил мои руки и кинул мне платье.

— Одевайся.

Я моментально облачилась, завела трясущиеся руки за спину и стала дёргать шнуровку.

— Дай я, — он откинул мои руки и быстро затянул платье.

Рубашку он надевал,

уже сбегая по лестнице. Я не отставала ни на шаг. Всё тело болело, но я старалась не обращать на это внимания.

Оказавшись на улице, с ужасом посмотрела на коня. Мало того, что действие магической россыпи уже закончилось, и я не смогла бы управлять животным, так ещё и попка болела так, что я еле сдерживала слёзы. Как с такой болью можно сесть? Да ещё на скакуна, который помчит во весь опор?

Проследив за моим взглядом, Арсэт спросил:

— Ты на нём сюда прискакала?

— Да, — кивнула.

— Хорошо, — он схватил меня за руку и бросился к коню.

— Нет! — в ужасе прокричала я, понимая, что такого я точно не выдержу.

— Что опять не так? — взревел он.

— Из-за тебя я не смогу сидеть! — проорала я слишком громко. Прохожие стали оглядываться, и я поспешно заткнулась.

— Чтоб тебя, — ругнулся он, глядя на меня, раздувая ноздри. — А идти можешь?

Кивнула. Он снова схватил меня за руку и подволок к двери, откуда мы только что вышли. Отпустил меня, закрыл глаза и взялся за голову, словно над чем-то задумался. Потом резко выкинул руки вперёд и перед нами оказался круглый тоннель. Будто пробуравленный в толще воды. Всё вокруг нас искажалось, а призрачные стены тоннеля были всё время в движении. Закатное солнце последними лучами прошлось по тоннелю и на город стали опускаться сумерки.

Испугавшись загадочного тоннеля, шагнула назад и упёрлась спиной в дверь. С ужасом ощутила, как по ногам потекла сперма. Твою ж мать! Как не вовремя!

Арсэт опять схватил меня за руку и побежал вперёд по тоннелю.

— Не так быстро! — взмолилась я, кривясь от боли.

Он остановился и посмотрел на меня.

— Может, тебе лучше остаться?

Мне показалось, что его слова прозвучали с заботой в голосе. Да и взгляд выражал сожаление. Урод! Сначала изнасиловал, а теперь пытается быть добрым?

— Нет, мне надо к мужу, — твёрдо ответила.

Хоть Арсэт и замедлился, но всё равно мне пришлось бежать, так как его быстрый шаг был куда шире моих шагов.

— Почему нельзя было пойти просто по улице? — спросила я, не понимая назначения полупрозрачного тоннеля. Сквозь стены были видны дома и деревья, но настолько в искажённом виде, что не походили на самих себя.

— По магическому тоннелю мы дойдём намного быстрее, — ответил Арсэт и, подгоняемый переживаниями за брата, не заметил, как ускорил шаг.

Скрипнула зубами и побежала. Раз Арсэт так встревожен, значит, жизнь Сэтмана в опасности. Зря

я думала, что возвращение магии спасёт его. Неужели Рэшма ошиблась?

И тут я увидела лестницу на наш балкон! Сам дом был не виден за скользящими, как вода, стенами тоннеля. Как же быстро мы дошли! На лошади скакали бы куда дольше. Как только ступили на первую ступень, тоннель пропал. Я оглянулась, но для Арсэта, привыкшего к магии, это не было чем-то необычным, поэтому он нетерпеливо дёрнул меня за руку. Мы взлетели по лестнице и, пробежав по балкону, ворвались в комнату.

Свет не горел, и из-за этого сложно было что-то рассмотреть. Арсэт хлопнул в ладоши и в камине затрещал огонь, осветив помещение.

Двое друзей Рэшмы посмотрели на нас. Они сидели на табуретах возле топчана. Один держал таз с водой, другой окровавленные тряпки. Оба поднялись.

— Ему уже лучше, — прохрипел один и, бросив тряпки в таз, взял его и отнёс в угол.

Второй подхватил табуреты и оттянул в сторону.

Рэшма сидела на краю топчана и держала Сэтмана за руку. Он бредил, называя её моим именем. Увидев нас, она поднялась. Аккуратно вложила руку Сэтмана в мою. Я села, поморщившись от боли, и впилась в лицо мужа, покрытое потом.

Он был таким же бледным, но следов крови видно не было. Может, их отмыла Рэшма, а, может, возвращение магии стало излечивать его. Было больно смотреть на его страдания. Тёплые струйки слёз заскользили у меня по щекам.

— Любимая, мы обязательно справимся со всем, — еле внятно бормотал он. — Я обещаю тебе. Ради тебя я буду работать день и ночь. Ирина… люблю… мы…

Его бессвязная речь стала прерывистой, и он заметался по постели.

— Отойди, — велел Арсэт, и, не дожидаясь, когда я встану, подхватил меня за подмышки и резко поставил на ноги.

Рэшма обхватила меня за плечи и притянула к себе. Я ощутила её тепло.

— Переломы уже срослись, раны закрылись, — прошептала она мне на ухо. — Он непременно поправится. Уже скоро ему станет легче. Ты спасла его…

Арсэт встал на колени перед топчаном и склонил голову. Его волосы свесились на лицо, губы шевелились, произнося заклинания. Он простёр руки над братом и продолжил шептать. Я заметила, как сильно дрожат его пальцы от переживания. Каким бы мерзавцем он ни был, но брата любил.

Над топчаном образовался туман, скрыв от меня Сэтмана и Арсэта. Я уткнулась в плечо Рэшмы и разрыдалась.

— Самое страшное позади, — она погладила меня по голове. — Он выживет. Вот увидишь. Успокойся.

Туман из белого превратился в чёрный и внутри него стали вспыхивать молнии. Я смотрела широко раскрытыми глазами и молила бога, чтобы он спас моего мужа. Вскоре молнии собрались в огромную шаровую молнию, в центре которой был Сэтман. И тут раздался оглушительный взрыв. Мы с Рэшмой заорали и упали, отброшенные взрывной волной.