Невольница
Шрифт:
Девушка обмотала голову вторым полотенцем, соорудив подобие тюрбана, который так шел к благородному овалу молодого лица, открывая шею, делая ее еще изящнее. В таком разнеженном и соблазнительном виде, источая свежесть и тонкое благоухание, Сиенна покинула ванную комнату.
Рэйф был в джинсовых брюках.
Сидя спиной к Сиенне, он смотрел телевизионную программу на итальянском языке.
Сиенна приблизилась к нему. Сама, подчиняясь внутреннему порыву. Впервые с тех пор, как они познакомились. Это казалось ей естественным.
Рэйф
Не этого ждала от него Сиенна наутро после такой ночи.
— В чем дело? — резко произнесла она.
Рэйф жестом указал в сторону телевизора. Девушка с недоумением перевела взгляд на экран. Все, что она могла уловить, — это узнаваемое имя Монтвелатте.
И только когда репортаж окончился, Рэйф глубоко вздохнул, провел рукой по густым волосам, убрав пряди с лица, и лаконично объявил:
— Все!
— Что вообще произошло? Такое впечатление, что полиция взяла под арест всю княжескую семью. Или мне это только показалось?
— Нет. Тебе не показалось. Это и есть справедливость, — резюмировал Рэйф, загадочно улыбнувшись, словно имел ко всему показанному в репортаже самое непосредственное отношение.
Зная Рэйфа Ломбарди, Сиенна без труда могла поверить, что, собственно, так оно и есть. Однако ей все еще требовались пояснения, на которые она, впрочем, не рассчитывала. А он больше ничего и не сказал. Лишь заявил, встав напротив нее и развернув стянутое на груди банное полотенце:
— Я хочу тебя. Немедленно!
Сиенна ждала этого. Она ощущала готовность к новой близости, но все же оговорилась:
— Не думаю, что это хорошая идея. Я на работу опаздываю.
— Ну, опоздаешь… — безразлично проговорил мужчина, увлекая ее за собой на постель.
Громкий голос Рэйфа вернул Сиенну к восприятию реальности. Взволнованный тон, которым он разговаривал по телефону, стремительно водворился в ее сознание.
Сиенна поспешно взглянула на часы, ужаснулась и вновь устремилась в ванную комнату.
Она быстро проследовала мимо него, чему Рэйф не придал никакого значения.
Он увлеченно беседовал с Яннисом Маркидесом, своим давним деловым партнером и единственным человеком на планете, который знал о Рэйфе Ломбарди без преувеличения все.
— Ты говоришь как Себастьян! — раздраженно бросил в трубку Рэйф, и Сиенна при всем желании не могла этого не слышать. — Он что же, уже в Париже? Этот не упустит повода указать мне на мои просчеты.
— И будет прав, — ответил ему на это Яннис Маркидес. — Правящей династии Монтвелатте больше нет. Ты готов взять на себя ответственность за это?
— Не один я, разумеется. Есть еще и Мариетта… — более спокойным тоном, как могла судить Сиенна из душевой кабинки, ответил Рэйф.
— Ты готов возложить все на хрупкие плечи своей маленькой сестренки? Если это произойдет, я больше тебе не друг! — категорически заявил Яннис. — Такую ношу нельзя ни с кем делить. Ты обязан взять всю ответственность на себя.
— Даже если я смогу прилететь, нет гарантии, что ситуация не выйдет из-под контроля и я смогу эффективно управлять ею. Тебе известно положение дел на острове. Карло, Роберто и их приспешники своими махинациями полностью обескровили экономику региона.
— Но ведь это именно та самая проблема, с которой ты имеешь дело каждый день! Разве восстановление финансовой стабильности фирм и корпораций — не твой конек?!
— Ты прав, — вынужден был сдаться Рэйф Ломбарди. — Я вылетаю, если ты на этом настаиваешь… В конце концов, не мне пенять на то, как складывается моя жизнь, даже когда подобные перемены происходят помимо моей воли, — философски рассудил он.
— Это произошло, когда ты родился наследником. А последние события лишь вернули все на свои места, — рассудительно уточнил Яннис и присовокупил: — Хочешь ты этого или не хочешь. Посмотри правде в глаза. Ты сам прекрасно понимаешь, какого решения ожидала бы от тебя твоя мама.
— Хорошо, что моя мать умерла, не узнав, что за заговором стояли его же собственные сыновья, — шепотом проговорил в трубку Рэйф Ломбарди.
— Не все сыновья, — тотчас заметил Яннис. — Тебя никто не списывал со счетов, тем более что и репутация твоя незапятнанна.
Рэйф дико захохотал, подчиняясь импульсу.
— Да уж, — проговорил он, отсмеявшись, своим обычным дерзким тоном. — Внебрачный сын… Сын, сосланный вместе с внебрачной сестрой… Зачем бы мне возвращаться теперь и спасать от обнищания этот остров? Не все ли идет так, как предначертано свыше? Он вполне заслуженно стал жертвой заговора со стороны своих сыновей. Пойми, Яннис, я не злорадствую, но и сочувствовать ему у меня тоже нет причин. Я ему ничем не обязан. Ничем! — категорически подытожил Рэйф.
— И даже тем, что благодаря ему в твоих жилах течет кровь Монтвелатте? Ты обязан воспользоваться правом, данным тебе при рождении, во благо острова и островитян. Это твой долг. Если не ради отца, то в память о страданиях твоей матери, чтобы они не были тщетны, — как всегда, убежденным тоном внушал ему Яннис.
Рэйф согласно кивнул, однако предпочел промолчать.
Яннис знал его достаточно хорошо, чтобы понимать и молчание. Яннис так же отлично знал драматичную историю самого Рэйфа и его семьи.
Ему было хорошо известно, что принц Эдуарде никогда не являлся частью жизни Рэйфа, зато был кумиром его матери, Луизы, которая буквально боготворила Монтвелатте, невзирая на то, как его владыка с ней обошелся.
Сиенна тем временем вышла из душа. Она почти ничего не расслышала из телефонного разговора, поняла лишь то, что это дела семейные.
Только теперь ею впервые за время их безрассудного романа овладели опасения. И хоть риск беременности был мал, она обеспокоилась.
— Нам нужно поговорить, — строго произнесла Сиенна, встав перед Рэйфом, на лице которого ясно прочитывалась озабоченность.