Невольник мести (Инстинкт бойца)
Шрифт:
Этот двор ничем не отличался от сотен других. Три пятиэтажки, пара детских качелей, песочница, перекосившийся турник. Четвертую сторону двора представляла цепочка капитальных гаражей. Дом, в котором проживал Виктор Заплетин, отличался от соседних лишь облупившейся мозаикой на торце, где на расплывчатом фоне красовалось изображение бородатого лиха в профиль и длинной узкой ладони, держащей символ мирного атома.
Одетый в черную куртку и спортивные брюки с начесом Заплетин вышел из подъезда в начале десятого. Он бросил взгляд на «девятку», стоявшую между третьим и четвертым подъездами, и прошел было мимо, но тут его остановил голос и звук хлопнувшей дверцы автомобиля.
– Привет, Витек!
К нему шагнул высокий человек в черном модном пальто и фуражке.
– Не дергайся, Витя, – предупредил Марковцев, видя, как сузились глаза Заплетина. Через эти щелки сложно было определить, куда смотрит Виктор, – казалось, на собеседника. На самом деле – и Марк хорошо знал такой прием – диверсант молниеносно ощупывал взглядом пространство двора, оценивая обстановку.
Кивнув в сторону «Жигулей» с тонированными стеклами, Марк добавил:
– На тебя глядит пара «Калашниковых». А из окон твоей квартиры тебя провожают глаза любящей жены. Не порть ей настроение и поздоровайся со мной.
– Сергей Максимович? – Виктор сразу узнал этого человека, на котором черная фуражка-"жириновка" с коротким козырьком смотрелась, как шутовской колпак, как отвлекающая деталь. Блеск козырька сливался с блеском глаз, которые смотрели с неприкрытой насмешкой.
Они познакомились в то время, когда Марковцев носил погоны капитана и занимал должность старшего инструктора в войсковой части. Он был высок, строен, но в нем не чувствовалось, как сейчас, породы. Марковцев стоял перед строем бойцов 14-й штурмовой бригады чуть позади комбрига. Две роты – первая и третья, без малого двести пятьдесят человек – получали последние перед учебно-тактическим заданием инструкции.
– Сегодня вечером, – полковник говорил хорошо поставленным голосом, – вы получите команду на выполнение боевой задачи. Ваш противник – диверсионный отряд в количестве двенадцати человек. В свое время из них выжгли боль, выбили жалость. Это машины, работающие на подножном корму. – Комбриг незаметно усмехнулся в усы и полуобернулся на Марка. – Кстати, вот командир группы диверсантов.
Капитан Марковцев больше походил на эсэсовца – надвинутая до бровей фуражка, руки за спиной, ноги на ширине плеч, корпус ритмично раскачивается взад-вперед. Он молчал и буквально шарил глазами по первой шеренге десантников, неоднократно останавливая свой взгляд на молоденьком лейтенанте Заплетине, губы которого заметно кривились в усмешке.
– Не обольщайтесь относительно количественного перевеса. Вы будете учиться и показывать свои навыки в условиях, максимально приближенных к боевым. Товарищ капитан... – комбриг уступил место Марковцеву.
Инструктор не сдвинулся с места, пришлось комбригу сделать маленький шажок назад.
– Вас двести пятьдесят человек, – без предисловий начал Марковцев, – и я с этой минуты уже не офицер бригады, я ваш потенциальный противник. Считайте, что вы получили видеокассету с записью, поэтому смотрите на меня и слушайте. Многие из вас недосчитаются зубов, а лазарет будет переполнен ранеными. Большинство из вас проклянет пару святых дней: день принятия присяги и тот день, когда вас зачислили в штурмовую бригаду. Не пройдет и двух суток, как я поимею каждого из вас. Я возьму охраняемый вами объект и каждого втопчу в грязь. Ты! – Марковцев вплотную подошел к заранее намеченному объекту, лейтенанту Заплетину. – Запомни: твою поганую улыбку я вижу в последний раз. Может, мы подружимся – потом, но сейчас мы враги. Не относись ко мне снисходительно, на тебе я заострю особое внимание. На тебе тоже, – капитан шагнул к следующему в шеренге. – На всех, кто вообразил себя крутыми парнями. Я закончил.
Марковцев скосил глаза на командира, который наблюдал в общем-то привычную для себя сцену, когда с покрасневшими от обиды глазами бойцы готовы были кинуться на капитана с кулаками и самого вывалять в грязи. Если вчера он был для бойцов мучителем-инструктором, то сейчас – сука. Безо всяких дополнений.
Комбриг кивком разрешил капитану отдать команду.
– Батальон – кругом!
Сергей наблюдал покачивающиеся в недоумении и закипающей злобе береты: мы спецы! Уже спецы. Чего еще надо? К чему лишние проверки? Марк словно слышал эти негодующие слова и упивался «возмущением в силе», ибо знал, как завести бойцов, чтобы это суровое воспитание пошло им на пользу.
– Кругом! На время учебной задачи командиром первой роты назначаю лейтенанта Второва. Командиром батальона, – комбриг поймал утвердительный кивок Марковцева, – лейтенанта Заплетина.
Десантникам предстояло уберечь мобильную ракетную установку с новейшей системой наведения на цель. При нападении крайний вариант: вывести из строя пульт управления пуска ракет. Ибо у диверсантов была совершенно четкая цель: совершить запуск ракеты по стратегически важному объекту.
Прибыв на место – заброшенное селение Угричи, – начальник штаба разместился с офицерами в перекосившемся домике.
– С 16.32 пароль – Ладога, допуск к офицеру станции – 1107. Планируется прибытие в расположение станции других офицеров. Я буду находиться непосредственно на станции. Согласно плану и понятию «учебная задача», ни подсказывать, ни направлять ваши действия не имею права. Все, что вы увидите и услышите, – очень редкий и ценный урок. И последнее: капитан Марковцев сказал вам про выбитые зубы и сломанные ребра. Так вот, это не шутка. Это тоже урок, правда, жестокий.
Заплетин быстро освоился с ролью комбата. Он, казалось, предусмотрел все возможные варианты, перекрыл все подступы к объекту, благо людей хватало. И даже не понял, когда и как диверсанты его дезориентировали, мнимыми промашками заставили ослабить северное направление и проникли к штабу батальона, «сняв» часовых.
Когда Заплетин пришел в себя, оказалось, что руки у него связаны за спиной, верхняя губа вспухла и кровоточила. Над ним склонилось перапачканное лицо капитана.
– Пароль и допуск на станцию, – потребовал Марковцев, не теряя времени, – в любую минуту лейтенанта могли вызвать на связь.
Пока он «беседовал» с Заплетиным, остальные его бойцы разобрались с охраной и затаились у ракетного комплекса, ожидая команды, а вернее, самого командира, который назовет допуск, и группа беспрепятственно займет станцию.
– Ну! Говори пароль!
– На горшке сидел король, – разбитыми губами прошептал лейтенант, подумав, что «умирать», такс музыкой.
Капитан запрокинул голову и изо всех сил ударил лбом Заплетина в лицо. Из носа лейтенанта пошла кровь.
– Ты мне все скажешь. – Марковцев поднялся и ногой добавил «комбату» в голову.