Невольник
Шрифт:
От помощи отказываюсь, выпрыгиваю сам. Понимаю, что таким образом я несколько нарушаю представление о хрупкой и нежной Лорелее, но уж больно мне не хочется прикасаться к этой жирной лапе.
Спрыгиваю на покрытый плиткой пол, забывая о том, что мои сандалии на каблуках. Подворачиваю ногу, но в ту же секунду та самая лапа хватает меня за локоть. И что мне теперь? Материться или спасибо сказать? Поворачиваю голову и вижу евнуха. Ну да, такими я себе их и представлял. Толстого, темнокожего, с кучей сережек в ушах.
— Марай! — говорит он.
Ага, видимо, представляется.
— Лорелея, — шепчу в ответ и опускаю глаза. Постоянно приходится напоминать себе о том, что я — девушка скромная. Смотрю в пол, а он здесь, надо сказать, красивый. Узоры на плитках прямо-таки завораживают. Всего-то — сочетание белого и синего, но так красиво. Тихо хмыкаю. До сего момента изучать пол в домах мне в голову не приходило.
Медленно ковыляю рядом с Мараем. Осторожно осматриваю окрестности. Вижу колонны с арками по обеим сторонам. И роспись на колоннах вижу — непривычный рисунок из ломаных линий.
— Ты говорить любить бахтейн? — вдруг интересуется Марай.
Вздрагиваю от неожиданности.
— Я? Да? Любить. В смысле, я на нем играю.
— Я найти, — обещает евнух. Ну что же, пусть ищет. Не думаю, что ему это легко удастся. Проходим в первую дверь. Рядом с ней стоят четыре здоровенных полуобнаженных стражника. Я даже в родном своем облике им был бы чуть выше плеча. Хм, вооружены они копьями. Страшно, грозно, неэффективно. Только вот наверняка и еще что-то имеется. Конечно, как это я сразу не заметил. Метательные ножи есть.
Идем дальше. Вновь что-то типа коридора, ну или как его еще назвать? Пространство между рядами колонн.
Еще один пост. Стражников уже шесть. Сонными они не выглядят. Похвально, но жаль.
Лин
Ларрен выглядел таким несчастным, что у меня возникло желание телепортировать его куда-нибудь подальше отсюда. Интересно, что его так напугало? Осознал, во что ввязался? Или на него так подействовал тот факт, что его чуть кто-то другой не купил? Точнее, этот конкретный блондинчик, на которого Ларик как-то неадекватно среагировал.
— Шеон, ты Лара слушал?
— Ларрен зол на этого человека и боится его, — полуэльф задумчиво повел ухом, — не просто боится, а так, как будто знает, что от него ожидать.
— Может быть, они знакомы? — предположил я. — А этого кренделя белобрысого ты не пробовал послушать?
— Пробовал, но не смог. Он закрыт наглухо.
— Маг? — удивился я, — хорошо скрывается. Я не понял, что он маг.
— Может быть, и не маг. Возможно, у него мощный защитный амулет, — предположил Шеоннель.
Пока мы так перешептывались, нашу красотку со сцены увели, а ее покупатель скрылся в неизвестном направлении.
— Пошли, деньги получим и валим отсюда, — решил я.
Ну и пошли мы. И пришлось мне устраивать скандал в лучших традициях своей матушки — с выражансами, воплями и стучанием кулаком по столу.
А как не возмущаться, если эта хитрая задница — распорядитель, попытался вручить мне всего триста руми?
— Эй, а остальные двести пятьдесят где? — рявкнул я.
Шактистанец расплылся в учтивой улыбке и начал объяснять непонятными словами, что все, что меньше стартовой цены, отдается собственнику, а с разницы между стартовой и продажной цены — 25 % аукционисту полагается, плюс еще возмещение расходов.
Я с минуту на него таращился и не хуже тупой блондинки ресничками хлопал, потому что абсолютно ничего не понял. Но это не помешало мне заорать и в очередной раз стукнуть кулаком по столу, активно протестуя. Распорядитель заулыбался еще шире и поставил меня в известность, что из суммы так же вычтен торговый налог — 18 %, так что я должен быть счастлив, что за свою неуклюжую рабыню получил целых триста руми.
— И сколько же Вы уважаемый за расходы содрали? — ехидно поинтересовался я.
Шактистанец принялся перечислять потраченные на нашу красотку средства, ну там одежда, еда, косметика всякая разная. Короче говоря, насчитал на сотню. Тут уже мне даже играть не пришлось. Я самым натуральным образом разозлился, и возмущаться начал.
— Да ты охренел, морда шатистанская? — заорал я, — Да я за такие деньги мог ее на неделю в лучшей гостинице этого города поселить со всеми удобствами!
— Вам, как гостю нашей столицы, готов сделать скидку, — проворковал распорядитель. — Двадцать руми.
— Что двадцать руми? — растерялся я.
— Я верну Вам двадцать из положенных на расходы по содержанию товара ста руми.
— Иди ты! — возмутился я, — ты на нее за то время, что она у тебя провела, и десятки не потратил. Отдавай девяносто!
— Двадцать! — уперся шактистанец.
— Ладно, так и быть, за то, что ты такой фантастически упертый, возвращай восемьдесят.
— Тридцать.
— Семьдесят!
Мы бодались приблизительно с полчаса, и мне удалось выцарапать у этого ворюги сорок руми. В итоге сие гостеприимное заведение мы с Шеоном покинули "счастливыми" обладателями трехсот сорока руми и плохого настроения. Во всяком случае, у меня оно было именно таким. Знаете ли, приятного мало, строить из себя жадного работорговца. Я все-таки не кто-нибудь, я наследник престола. Хоть и княжеского, а не королевского, но все же. В общем, гордость моя была растоптана, я шел в направлении гостиницы, обгоняя Шеоннеля на пару шагов и пытался утешить себя тем, что разыгрывать из себя торгаша и жадину было необходимо, чтобы не вызвать подозрений.