Невозможное завтра
Шрифт:
– Как тебе?
Ной встает и изучает свое отражение в зеркале на внутренней стороне двери шкафа.
– Браво. Пойдем?
Он ведет меня по ступенькам вниз, где в кожаном кресле отключился мистер Вандер. Я удивилась, учитывая то, каким проворным он казался всего несколько минут тому назад, но Ной едва смотрит на него. Харкер скулит, когда Ной открывает входную дверь.
– Все в порядке, приятель. Я вернусь позже, – тихо говорит Ной. Харкер ложится, и что-то мне подсказывает, что он все еще будет здесь же, когда Ной
Мы едем через центр Окленда в сторону озера Мерритт. Тяжеловато находится в этой местности и не вспоминать о Кире – он инсценировал свою смерть неподалеку отсюда – но я пытаюсь очиститься от этих мыслей. Сегодня я с парнем, которого люблю. Ной наблюдает, как я смотрю в окно и, должно быть, чувствует мое беспокойство.
– Клянусь, я веду тебя туда не из-за мистера Шоу.
– Я ничего не говорила, – мягко возражаю я. – К тому же, это нормально, если ты хочешь поговорить о нем. Я... я знаю, что он был важен для тебя. – Теперь я понимаю это как никогда.
Ресторан находится в конце длинного пирса, простирающегося над озером. Со стороны он выглядит как домик из сказки братьев Гримм, с каменными стенами, омываемыми рекой, и высокогорными перекладинами. Интерьер освещается сотнями гирлянд рождественских огней, оплетая потолок безнадежно запутанной паутиной. Металлические канделябры прокладывают путь к нашему столику рядом с большим окном. Снаружи под почти полной луной колыхается вода.
– Мне нравится, – говорю я ему. Такое чувство, будто мы на лодке.
Официант приносит нам мятный чай в изысканных фарфоровых чашках.
– Что-то мне подсказывает, это место как раз для тебя, – говорит Ной.
В воздухе витает запах кардамона и мускатного ореха. Я откидываюсь в кресле, держа чашку несомненно неподобающей для леди манерой, обхватив обеими руками ее гладкую поверхность, дабы понежиться теплом.
– Что бы нам заказать? – спрашивает Ной, поднимая свое меню.
– Выбирай ты. – Я была так счастлива оказаться в этом волшебном месте. Я почти могла уверить себя в безопасности.
– А что если я выберу мозги ягненка? – спрашивает он.
Я ела их прежде, сваренных на медленном огне в масле и чесноке. Мы жили почти в каждом уголке мира, и я ела такие блюда, которые, скорее всего, повергнут Ноя в ужас.
– Ммм, – все, что говорю я, а затем: – Погоди. У них и такое есть?
– Нет, – отвечает он. – К счастью для тебя.
– Не списывай все на мой счет. – Я изучаю меню, и ко мне приходит мысль. – Постой, Ной, это место слишком дорогое. Как ты заплатишь за него? – У Кира были экстравагантные вкусы и непомерное богатство, но семья Ноя богатой определенно не была.
– Ты не должна спрашивать об этом, Кайли! – возражает он. – Это свидание. Я мужчина во всех смыслах слова. – Я приподнимаю бровь. – Ладно, ладно, прошлым летом я делал несколько снимков для ресторана. Они используют их в брошюре или чем-то еще. Мой отец знает хозяина, и мне сделали одолжение. В любом случае, об этом уже позаботились.
Я наблюдала за людьми в течение очень долгого времени, и сейчас не упускаю мимолетной тени, которая проскальзывает в его глазах при упоминании отца. Облако в солнечный день.
– Ему нехорошо, не так ли. – Я произношу это как утверждение, а не вопрос. Ной встречается со мной взглядом и кивает. – Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь, – добавляю я, но все же надеюсь, что он расскажет.
– Нет... я хочу поговорить с тобой. Просто не уверен, что это интересно. Он пьет, моя мама уехала, и я застрял здесь. – Его челюсть сжимается. Я ничего не произношу, надеясь, что он продолжит. – Думаю, он хотел бы, чтобы она забрала меня с собой. Чтобы рядом не было никого, из-за кого он смог бы чувствовать себя виноватым. Я знаю, что он винит меня. Он всегда говорит мне никогда не заводить детей, потому что они разрушают твою жизнь. Приятная вещь, которую можно сказать своему сыну, да? – Его глаза наполнены болью, мерцая в свете свечей, который движется над ними, как лунный свет на озере.
– Куда она уехала? Твоя мама? – Несмотря на то, как сильно она ненавидела своего мужа, мне было тяжело понять, почему она оставила своего сына.
– Она в Аризоне, вместе со своими родителями. Когда она уходила, она сказала, что собирается остаться с ними на некоторое время. Она сказала, что не хочет забирать меня из школы. Она сказала, что будет звонить мне каждый день. – Он делает глоток чая. – С тех пор я ни разу ничего от нее не слышал. Она не вернется домой. Я не дурак.
– Как знать, – предполагаю я вяло.
– Нет, я знаю. И мне все равно. Было не намного лучше, когда она была здесь. Но меня не касается то, чем они занимаются. В следующем месяце мне исполнится семнадцать. И это значит, что мне останется еще один год до того, как я смогу делать все, что захожу. Я смогу уехать, я смогу путешествовать... – Он резко перестает говорить, так как официант прерывает его, чтобы принять наш заказ. Ной перечисляет несколько блюд, но я не слушаю.
У Ноя и меня будет еще один год в школе – но что потом? Он хочет уехать. Мы могли бы уехать вместе. Но как долго это продлится? Как долго, прежде чем он узнает, что я не человек?
Мне больше не хочется думать о будущем. Чего мне хотелось, так это, чтобы этот момент длился вечно. Мне хотелось, чтобы всегда был ноябрь, когда я влюбилась в Ноя.
Официант уходит.
– Куда бы ты хотел поехать? – Спрашиваю. – Если бы мог путешествовать.
Он улыбается и выглядывает в окошко. Взгляд отсутствующий, словно он может видеть береговые линии в других странах, будто он запомнил каждую карту.
– Я не знаю, – признается он. – Это большой мир. Мне всегда хотелось увидеть северное сияние.