Невозможное завтра

Уильямс Эйвери

– Это твоя аккумулятор? – поддразниваю я.

– Это мой фотоаппарат. Вопреки распространенному мнению, я не робот. – Он улыбается, но я могу сказать, что он делает это через силу. Доска и то, что она собой воплощает, поглотила его. Я пользуюсь моментом, чтобы изучить доску краем глаза. Она стала больше с пятницы, цветы и рукописные записи и даже лабораторные стаканчики были прижаты к мерцающим свечам.

Я продвигаюсь вперед.

– Ну, тебе стоит достать какое-нибудь приспособление, защищающее от дождя твой фотоаппарат.

Может, один из тех миниатюрных зонтиков для коктейля.

Смех Ноя действительно звучит искренне.

Я чувствую хватку на плече.

– Хорошая попытка сбежать, Кайли, – произносит хриплый женский голос. Я оборачиваюсь. Мэдисон стоит передо мной, держа клипборд, карандаш заправлен за ухо. Она поправляет плечики под своим блейзером на несколько размеров больше, рукава которого закатаны до локтей. На ее футболке красуется надпись «HER DUMB ALLERGIES» ², и я только могу предположить, что это название группы, которую я никогда не слышала.

– Привет, Мэдди, – кивает Ной.

– Сир Ной, – выражает она свое почтение. Позади нее я замечаю Рида, идущего по коридору. Я опять задумываюсь о том, что он сказал на уроке, и пучок нервозности завивается в нижней части живота.

– Ты не хочешь поговорить о чем-нибудь? – спрашиваю я Мэдисон.

– Я уже думала, что ты не спросишь, – отвечает она, доставая свой карандаш из-за уха и прикладывая его к клипборду. – Ах, мои записи намокли, – жалуется она, показывая свой клипборд из пиджака. – Я хотела спросить вас, ребята, не хотите ли вы вступить в мой комитет.

– Ты... баллотируешься?

– Кайли, я говорю о зимних танцах. Я нанимаю вас! Вот только вас не ждет зарплата. Просто слава. Ладно, вы сделаете это? – Она грызет кончик своего карандаша, оставляя помаду на ластике.

– Сделаете что? – Появляется Рид, тесно следуя за красивой девушкой. Она высокая и стройная, и ее светлые песчаные волосы спадают чуть ниже подбородка в аккуратной стрижке. Она и Рид имеют схожие внешние данные – и классический вкус в моде. На ней платье с рукавами-фонариками с узкой талией, крошечная шляпа из перьев приколота к голове. Они оба будто вышли из фильмов 1930-х годов.

Мэдисон светится при возможности привлечь новых желающих.

– Только что я просила Ноя и Кайли присоединиться к комитету по танцам, которые будут обалденными, кстати, особенно, если вы собираетесь встретиться с классными людьми из школы.

Ной шепчет.

– Взгляните на эту продавщицу. Вам обоим нужно бежать, прежде чем Мэдисон вонзит в вас свои коготки, – говорит он, кивая в сторону Рида и девушки, стоящей рядом. – Кстати, я Ной, – добавляет он, протягивая руку.

– Спасибо за предупреждение. Рид. Это моя сестра.

– Ребекка Сойер, – говорит она нам официальным тоном, пожимая мою руку. Ее кожа холодная и влажная, ее рукопожатие слабое.

– Откуда ты знаешь Кайли? – спрашивает Рид Ноя, поднимая голову.

Я отвечаю.

– Ной мой парень.

– Парень? – Повторяет Рид, в его глазах насмешливый блеск. – А я то думал, что особенный, раз мы знаем друг друга из другой жизни во всем.

Ной ничего не произносит, но я вижу, как предательски сжимается его челюсть. Мэдисон с восхищением наслаждается скандалом по полной.

Рид поспешно добавляет:

– Я имел в виду, что ты счастливчик. Кайли замечательная. Тебе стоило бы послушать, что она только что говорила на уроке. Полностью превосходя учителя в знаниях касательно истории печатной машинки.

– Ну, – перебиваю я, – было здорово, но мне пора домой. – Я поворачиваюсь к Ною. – Мы можем идти?

– Подождите! – Мэдисон прочищает горло. – Могу ли я записать вас в комитет? Это одна из тех вещей, которая будет отлично смотреться в вашем заявлении в колледж. Плюс, мы все равнопроведем эти танцы – они могут даже сойти на почти обалденную вечеринку.

– Ладно, я согласен, – Ной смягчается. – Что-то мне подсказывает, что ответ «нет» ты все равно не примешь.

– Правильно, – отвечает Мэдисон. – Первое собрание будет в этот четверг после школы. Кайли?

– Конечно, – говорю я, надеясь, что она не спросит меня опять о фреске.

Ребекка подает голос.

– Я тоже. Есть какая-то тема?

Карие глаза Мэдисон выглядят обеспокоенными.

– Тема зимних танцев – я даже не знаю, я представляла снежинки, вроде как голубые. Все голубое. Может серебряное? Это глупо?

Рид зацепляет большими пальцами подтяжки.

– Это как-то просто. А ты совсем не похожа на простую девушку.

Мэдисон краснеет, и я молча проклинаю ее за то, что она повелась на лесть Рида.

– Мы подумаем над чем-нибудь действительно прекрасным, – обещает ей Ребекка. – Мне нравится твой блейзер, кстати. – Ее голос звучит совершенно неискренне, но, кажется, Мэдисон поглотила и эту лесть.

– Вы только что меня осчастливили. Все вы. Так, я вижу там Николь и Шанталь, пойду завербую и их. – Мэдисон сверкает улыбкой во все зубы и покидает нас, пробираясь вверх по коридору к Николь и Шанталь.

– Почему у меня такое чувство, будто я только что продал свою душу дьяволу? – размышляет Ной.

– Ты же на самом деле не веришь в дьявола, не так ли? – спрашивает Ребекка, сосредоточенно смотря на Ноя.

Он смотрит в ответ.

– Это такое выражение.

Рид прочищает горло.

– Мы собирались идти на парковку. Может, пойдем туда вместе?

– Я только что поняла, что забыла кое-что в своем шкафчике, – отвечаю я быстро. – Увидимся позже?

– Они само очарование, – с прямо противоположным выражением лица говорит Ной, когда они уходят.