Невозможное завтра
Шрифт:
Я подумала, а что если в последний момент, когда я наклонюсь для поцелуя и достану нож из сапога, он поймет свою ошибку. Мне хотелось, чтобы он знал, что я была той, кто наконец-то смог убить его. Мне хотелось, чтобы он понял, насколько он постоянно недооценивал меня.
Глава 18
Холодный океанский бриз пронизывает Остров Сокровищ так, будто мы плыли на лодке, в которую врезались соленые волны. Я рада, что послушалась совету Лейлы одеться потеплее – даже в своей шерстяной шапке, пальто
– Давайте, – подталкивает нас Лейла. – Я вижу там огонь.
Вдалеке я замечаю заброшенные казармы, оранжевое пламя освещает их штукатурные стены, покрытые граффити, и выделяет контуры профилей сотни ребят, которые пришли сюда послушать музыку.
Я беру Ноя за руку и следую за Лейлой, Брайан в нескольких шагах впереди. Мокрая трава истоптана до грязи сотнями ног, и мои сапоги грязнут в ней, пока я иду. Согласно общей рассылке сообщений, Рид и Ребекка уже присоединились к Мэдисон в толпе, и Николь с Шанталь тоже вскоре прибудут.
Мы достигаем казармы и проскальзываем сквозь толпу из цепочки людей. Здесь находится импровизированная сцена на ступеньках одного из заброшенных общежитий, на которой уже выступает первая группа. Она состоит из трех бородатых тощих гитаристов и барабанщика. У них, кажется, не было вокалиста, но им он и не нужен, игра гитар переплетается в стену звука, такую же сложную, как фуги Баха 12.
Мэдисон стоит на ящике, чтобы лучше видеть группу, Рид и Ребекка стоят впереди нее, как охранники.
– Это место потрясающее, – признает Брайан, и Лейла торжествующе улыбается.
– Я же говорила. Разбитые окна, граффити, жуткость в изобилии. И совсем неподалеку от Сан-Франциско! Эй, ребята, нам нужно притвориться, что вся эта толпа – орда зомби, – она перезаряжает воображаемый дробовик.
– Ты должна целиться в голову, – вставляет Брайан, делая то же самое. – Иначе они не подохнут.
Мэдисон качает головой.
– Ребятки, вы же в курсе, что с научной точки зрения зомби не могут существовать, не так ли?
– Наука не имеет никакого отношения к монстрам, – заявляет Лейла.
О, насколько она заблуждается.
– Если ты так думаешь, то ты определенно не читала «Франкенштейна», – Рид бросает Лейле улыбку, граничащую с ухмылкой.
– Хорошее замечание. Тогда давайте согреемся, чтобы эксперименты не прошли не так, как нужно, – говорит Лейла, доставая бутылку вина из объемной складки своего пальто – хотя было бы куда уместнее охарактеризовать его как плащ, красная шерсть ниспадала вниз вокруг нее, будто она была Красной Шапочкой. Она передает его по кругу, и каждый из нас делает большой глоток. Я чувствую, как его тепло движется вниз по груди, когда песня, наконец, заканчивается.
– Мы Firestorm 13, и мы из Техаса, – заявляет ведущий гитарист под рев аплодисментов; перед началом следующей песни его пальцы выводят болезненно сладкий мотив на инструменте, к которому вскоре присоединяются удары барабанов.
Я наклоняюсь к Мэдисон:
– Когда будет выступать группа Эли?
– Они следующие, – информирует она меня с широкой улыбкой. – Я, правда, очень взволнована, так хочу услышать, как они будут играть.
– Я тоже, – отвечаю я. И я взволнована, но не по той причине, которой она думает.
Хотя взволнованность – это не совсем то слово, которым можно описать то, что я чувствую, то мучительное сочетание страха и ожидания. Я не жду с нетерпением убийства Кира, того, чтобы наблюдать, как его украденное тело рассыпается в пыль.
Я никогда не желала быть убийцей, даже не смотря на то, что я убивала бесчисленное количество раз, я делала это лишь для того, чтобы выжить. Но это убийство отличалось. Кир уже убил Эли. Сколько еще людей должно умереть, прежде, чем он удовлетворится?
Я отбрасываю голову назад, когда начинается следующая песня, вершины зданий, нависают надо мной, как деревья. Рука Ноя находит мою. Он сжимает мои пальцы, а затем передает бутылку вина. Я делаю еще один глоток, смотря на его профиль, прежде чем передать ее Риду.
Только подумать, сколько всего изменилось с того момента, как я впервые услышала выступление группы Эли на вечеринке у Доусона. Это было почти что месяц тому назад и друзья Кайли были для меня незнакомцами. Я хотела сбежать, я хотела умереть. Ее жизнь служила темницей, в которую я сама себя непреднамеренно заточила.
А сейчас я не могу представить, как смогу бросить эту жизнь. Я бы за нее боролась. И я буду бороться.
Песня заканчивается, и моя голова наклоняется обратно к земле. Группа прощается, и толпа провожает их под извержение возгласов и аплодисментов.
Опускается тишина, когда люди на сцене суетятся, меняя инструменты и установочные провода.
– Они так быстро отыграли, – говорю я.
– Не переживай, – отвечает Мэдисон. – Следующее выступление должно быть гораздо лучше. – Она обхватывает себя рукой. Холодок опасности бурлит внутри меня. Как только банда Эли уйдет со сцены, я сделаю свой шаг. Заманю Кира в темный угол и покончу с этим.
Ребекка кивает.
– Travelers действительно хороши.
Я подавляю смех. Выглядит так, как будто Мэдисон нашла безукоризненно послушную помощницу. Что-то я не припомню ни единой вещи, сказанной Мэдди, с которой бы не согласилась Ребекка.
Рид делает еще один глоток вина, его зубы слегка фиолетовые, когда он улыбается.
– Знаешь, обычно я не хожу на инди-концерты, но эта последняя группа была вполне ничего.
Именно тогда раздаются приветствия толпы, так как на сцену выходит группа Эли. Я вижу Джули, мягкая фетровая шляпа взгромоздилась сверху ее волос, и парня с вытянутыми мочками ушей, который играет на банджо. Есть другой парень, которого я не видела прежде; он сидит позади ударной установки с необъяснимо печальным выражением на его лице.