Невыдуманные истории
Шрифт:
— Не огорчайся, — утешали Али товарищи по команде. — Что ты сильнейший, докажешь на чемпионате мира.
И он доказал. На последующих двух чемпионатах мира — сначала в японском городе Иокогаме, а затем в североамериканском Толидо. Однако на олимпийском ковре в Токио советскому борцу вновь не повезло.
Вернувшись из Страны восходящего солнца, Али Алиев закончил медицинский институт, стал хирургом, а затем приехал в Москву и поступил в аспирантуру Второго медицинского института.
Времени на тренировки было в обрез, но Али не бросал спорта. И вот в 1966 году трехкратный чемпион мира в наилегчайшем
Перед новой поездкой в США Али много работал над общефизической подготовкой, кропотливо шлифовал технику. Поражало его редкое трудолюбие. Мне довелось присутствовать на одной из тренировок сборной СССР. Вначале атлеты делали разминку, затем отрабатывали отдельные приемы борьбы в стойке и партере, а под конец провели тренировочные схватки. Наконец, разгоряченные, усталые, они пошли в душевую. В зале остался только Алик — так ласково называют Алиева товарищи. Он старательно проделал много упражнений и лишь после этого присоединился к друзьям. Да, действительно, чемпионами не рождаются.
Наградой его упорству были еще две золотые медали сильнейшего в мире. Али и его друзья верили, что она не будет последней. Так оно и случилось.
В 1967 году на Юбилейной Спартакиаде народов СССР Али Алиев был, пожалуй, единственным из ее участников, кто сумел в третий раз подряд сохранить титул чемпиона на этом самом представительном спортивном форуме страны.
…Когда после решающей финальной схватки с украинским спортсменом В. Чумаковым Али Алиев покинул ковер, журналисты попросили его дать интервью.
— За 15 лет занятий борьбой я выступал на многих турнирах, — сказал прославленный атлет. — Но сегодняшний успех для меня самый радостный. Ведь свой путь на большой ковер я начал после победы на Спартакиаде 1959 года.
— А ваши планы на будущее? — не удержался кто-то от дежурного вопроса.
— Очень хотелось бы поехать в Мексику.
Михаил Львов
ЗНАМЕНИТАЯ ФАМИЛИЯ
В столице Венгрии на первенстве Европы 1961 года по стрельбе Советский Союз в числе других юных мастеров представляла Кира Долгобородова.
— Как этот ребенок справляется с целевой винтовкой? — сочувственно заметил венгерский судья.
— Отцовская выучка, — ответил старший тренер команды СССР Илья Константинович Андреев. — Отец этой девочки был сильнейшим стрелком нашей страны.
— Он и теперь стреляет?
— Он умер, но рекорд Долгобородова держится уже тринадцать лет, — Андреев улыбнулся. — Впрочем, сейчас под Москвой начался чемпионат страны. Может быть, кто-либо добился лучшего.
Андреев как в воду смотрел.
…Заслуженный мастер спорта Михаил Иткис приступал к последнему положению «боевого стандарта 3x20». Стоя он выбил 177 очков, с колена — 182. Михаил подсчитал, что станет рекордсменом Советского Союза по сумме упражнения лишь в том случае, если побьет рекорд Долгобородова в стрельбе лежа, рекорд, которому уже тринадцать лет!
Первая десятка никого не заинтересовала. Но когда в быстром темпе Иткис выбил 98 очков из 100, на огневом рубеже началось брожение.
— Кажется, всерьез замахнулся на рекорд!
— А сколько у Долгобородова?
— Сто девяносто четыре.
— Не достанет. Многие пробовали, да обожглись.
— Смотри, старик снова десятку выбил.
Михаил не был стариком. Но многочисленные победы на всесоюзных и международных, соревнованиях по праву создали ему авторитет и это имя — «старик». Третий пяток прошел у Иткиса без потерь — 50 очков из 50. Затем снова две десятки. И тут налетел ветер. Два выстрела — две девятки. Все решал последний выстрел. Восьмерка — повторение рекорда, девятка — новый рекорд. А расставленные на всей трехсотметровой дистанции флажки, которые еще совсем недавно не шевелились, теперь трепетали.
«Неровен час и в семерку унесет, — подумал Михаил, — Надо, подождать».
Михаил опустил винтовку. И пока лежал без движения, словно уснув на рубеже, слышал за собой дыхание и взволнованные голоса стрелков.
А между тем к стрельбищу приближалась свинцовая туча. Быстро темнело, и Иткис понял, что ждать больше нельзя. Он прицелился. Сердце уже не бушевало, пульсация руки прекратилась. Винтовка стояла как вкопанная. Бились на ветру флажки, когда прозвучал последний выстрел. Не отрывая глаз от мишени, Иткис медленно освобождал тренчик ружейного ремня. И вдруг воздух раскололся от аплодисментов и криков «ура». Десятка!
Рекорд Долгобородова пал.
Дочь Долгобородова еще, конечно, не знала об этом. Кира заняла на первенстве Европы почетное четвертое место и, как только закончились соревнования, на реактивном лайнере вылетела в Москву, чтобы на чемпионате СССР защищать честь Ленинграда. Она прилетела как раз к малокалиберному стандарту. Рекорд СССР в этом упражнении равнялся 571 очку. Кира очень устала после соревнований и думала лишь об одном: только бы не подвести команду. Она шла на огневой рубеж чуть сутулясь под тяжестью винтовки и большой оптической трубы и рассматривала стенды с результатами. Ей сказали, что первые дни чемпионата СССР принесли много рекордов. Да, редко какой рекорд держится более двух-трех лет. Только рекорд ее отца… Кира любила останавливаться возле большого стенда с таблицей высших достижений страны. Вот там на лесенке судья-информатор что-то пишет. Там уже много лет стоит имя Павла Долгобородова, знаменитого динамовского снайпера. Кира еще не ходила в школу, а отец был рекордсменом. А тренер рассказывал, что и четверть века назад он тоже был сильнейшим в стране. Кира подошла ближе к стенду. Судья масляной краской замазывал в таблице фамилию ее отца.
— Кто побил? — спросила девушка.
— Иткис, — не отрывая глаз от стенда, ответил информатор.
Кира глубоко вздохнула.
— Что, тяжело? — Судья имел в виду оружие и оптическую трубу.
— Тяжело, — ответила Кира, думая о своем, и пошла на огневой рубеж.
Будь жив отец, он бы без борьбы не сдался. Он был большой и сильный, ее отец. Но теперь нет Павла Долгобородова, есть только эта маленькая и слабая девочка, которая сгибается под тяжестью винтовки. Но все быстрее и тверже становятся шаги юной ленинградки. Отец был ее первым тренером и учил бороться до последнего выстрела.