Невыносимый
Шрифт:
— Что же, время покажет. Я позвоню ему и предупрежу, что ты хочешь встретиться в ближайшее время, чтобы поблагодарить его за это место.
— Звучит неплохо.
Он кивает.
— Ладно, в таком случае… Я живу этажом выше. Твои вещи уже в шкафу. В холодильнике есть еда, — он притягивает меня в свои объятия, заставая врасплох. — Теперь ты знаешь, где меня найти, если что–то понадобится.
— Я знаю. Спасибо тебе.
— Не за что, — он подмигивает, направляясь к двери. Я впервые замечаю черную коробочку, которую он установил и подхожу к ней. — Я установил ее для твоей безопасности. Можешь отключить, если захочешь.
Я улыбаюсь, хотя сердце сжимается от вида точно такой же сигнализации, как у Джейми и Господина.
— Доброй ночи, Диана.
Машу рукой, все еще не в состоянии побороть странное чувство.
— Доброй ночи, Джейми, — через секунду после того, как закрывается дверь, слышится щелчок замка. Он раздается в тишине комнаты громким эхо. Медленно шагаю вперед, и открываю дверцу, за которой спрятана клавиатура. Пусто. Я распахиваю глаза, и прежде чем успеваю повернуться, мой рот закрывают рукой, а второй хватают за горло. Меня тащат в сторону прихожей, и я едва достаю ногами до пола.
— Ты не уверена, что сможешь сделать следующий шаг, да? — голос Господина посылает сквозь меня острые ощущения. — Думаю, что просто вынужден убедить тебя единственным способом, на который ты, кажется, реагируешь.
Господин убирает руку от моего рта, и ткань декольте начинает трещать. Тусклый свет от одинокой свечи подсказывает мне, что мы находимся в спальне. Я мельком различаю темные очертания мебели, когда меня резко разворачивают и бросают спиной на кровать. Защищаясь, я выставляю вперед руки, когда он набрасывается на меня. Севастьян прижимает руку к верхней части моей груди, вжимая меня в матрас. Щелчок открывающегося лезвия ножа, заставляет меня замереть.
— Ты скучала по мне, рабыня?
Мужчина дергает полы рубашки вверх, и мое дыхание превращается в мелкие вздохи, пока я жду того, что случится дальше.
— Отвечай мне, — рявкает он. — Ты скучала по мне?
— Ты же знаешь, что скучала, — я не могу скрыть в своем голосе тоску и боль. Он причинил мне боль, оттолкнув меня, и я не уверена, что готова простить ему это.
Кончик лезвия скользит вокруг моего пупка, поднимаясь выше. Меня трясет по нескольким причинам: страсть, азарт, злость, и даже страх.
— Мне придется учить тебя заново? Мне кажется, что кто–то забыл, как надо вести себя с Господином. Позволь мне освежить твою память. Когда я задаю тебе вопрос, то ты сразу отвечаешь, иначе… — нож доходит до тонкой перемычки между чашечек бюстгальтера и лезвие плашмя, скользит под нее.
— Господин, — мягко произношу я. — Но…
Его рука закрывает мой рот так быстро, что я не успеваю произнести что–либо еще. Нож натягивает материал, и моя грудь вырывается на свободу. У него не занимает много времени, чтобы изрезать рубашку и оставить меня топлес.
— Никаких "но", рабыня. Я — твой Господин. Я был им с того момента, как ты переступила порог моего дома, и всегда буду. Ты готова. Мы оба, больше не станем бежать от правды.
Он наклоняется, сильнее вжимая меня в матрас, и отбрасывает нож. Я округляю глаза, когда вижу в его руках моток скотча. Господин отматывает от катушки длинную ленту, сжимает в зубах ее край, пока тянет дальше и отрывает кусок.
— Прямо сейчас тебе нельзя говорить. Если ты не готова сказать, что любишь меня и хочешь
Благодаря его словам шок от происходящего рассеивается. Я знаю, что люблю его, но также мне нужно выпустить тот гнев, который сидит внутри меня. Это нужно сделать. Я твердо уверена в намерении дать ему лучший бой в своей жизни, чтобы начать все сначала.
Извиваясь, я пытаюсь подтянуть ноги к животу, чтобы оттолкнуть его, но он уже разместился между моих ног, делая эту задачу невыполнимой. Я дергаю плечами и раскачиваюсь туда–сюда, пытаясь отпихнуть его руки.
— Это моя девочка. Я знал, что тебе понравится. Давай посмотрим, насколько ты на самом деле соскучилась по своему Господину, — он хватает меня за лодыжки и поднимает вверх. Со знанием дела, что очень меня впечатляет, он успевает снять мою обувь и освободить меня от джинсов, раздевая до трусиков. Я использую его положение и откатываюсь в сторону. Но прежде, чем я успеваю слезть с широкого матраса, он прижимается к моей спине.
— Не сбегай от меня, детка. Я не позволю тебе. Отныне, здесь только ты и я.
Он с силой сжимает руками мою грудь, прижимаясь своим торсом к спине.
— Боже, ты не поверишь, как я по тебе скучал. Просто обнимать тебя, это уже ощущается, как самая лучшая в мире вещь, — он сжимает меня в объятиях до тех пор, пока я не начинаю пищать. Приглушенный лентой звук, является моим единственным ответом. — Знаешь, я размышлял, куда это приведет нас. Каждый раз, когда я позволял своему воображению разыграться в голове, оно никогда не могло пройти мимо тебя. Думаю, пришло время доказать, что неважно, чем мы занимаемся в жизни, главное — что ты и я вместе. Как думаешь, ты смогла бы стать счастливой, посвятив себя мне, рабыня?
Он поднимается и переворачивает меня. Поскольку вес его тела прижимает мое собственное, то он смещается, стягивая с себя черную рубашку с длинными рукавами.
— Кивни в ответ. Будешь ли ты счастлива со мной?
Однако я сопротивляюсь, дергаясь и извиваясь. У меня все еще столько вопросов, поэтому я не планирую что–либо говорить ему, пока не получу свои ответы. Я продвинулась очень далеко с тех пор, как он выгнал меня. На что будет похоже возвращение под его контроль? Это будет так же, как было прежде? Или мы будем работать над стилем жизни, чтобы вписаться в окружающую среду и любить друг друга?
— Я знал, что это будет не просто, — кряхтит он, хватая запястья и прижимая их своими руками над моей головой. Я шевелюсь, и смотрю вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как он поднимает манжеты, лежащие на подушке. Они вмонтированы в кровать, как те, что находятся в его доме. Паника и предвкушение вспыхивают от всплеска адреналина. Я отдергиваю руку, вырывая из захвата на короткое мгновение, прежде чем он перехватывает ее другой рукой и ему удается меня пристегнуть. Через несколько секунд, вторая моя рука, так же оказывается в плену. Из него вырывается стон, он больше не в состоянии сдерживаться. Я вытягиваю руки, и легкое напряжение в мышцах еще сильнее подтверждает реальность происходящего.