NEW-AGE – Эпоха тотального террора
Шрифт:
Снились ему какие-то непонятные похождения, сопровождающиеся неприятной, почти ужасной атмосферой.
И всё было в таком роде, пока Гедеон не услышал до боли знакомый и очень уж живой энергичный голос. Понять, кому сей голос принадлежал, в глубоком сне наш герой ещё не мог. Единственное, с чем у него ассоциировался данный голос так это с какими-то прошлыми, давно забытыми воспоминаниями. Потом Гедеон из глубокого сна перешёл в какое-то сумеречное состояние между явью и сном; он даже начал чувствовать телом холод, озноб и одновременно вдумываться в смысл тех слов, которые вместе с этим голосом доходили до его сознания.
– Просыпайся бездельник… Эх, проснешься
Гедеон почувствовал неприятный запах табачного дыма. Это уже навело на него сильный страх, заставивший его тело быстрее просыпаться. А поставленный дикторский голос всё продолжал говорить:
– Да сколько же можно спать? Тюфяк! Никто не спит больше, чем ты.
Гедеон, ещё ничего не осознавая, открыл глаза и заметил, что в комнате горит свет. Потом он заметил перед собой силуэт человека с сигаретой в руке. Серый вонючий дым наполнял комнату, выходя изо рта этого человека. Лицо этого человека показалось лежащему Гедеону очень знакомым, но будучи ещё совсем не пробудившимся от сна и не способным мыслить ясно, он не мог отождествить его с какой-то личностью.
Сильное желание уснуть стало брать верх над интересом узнать в этом лице своего знакомого, и Гедеон вновь закрыл глаза, не понимая до конца, сон это или явь. Тогда сразу же он почувствовал на своих щеках брызги холодной и пробуждающей воды. Тяжело вздохнув и почувствовав сильно стучащеё от страха, сердце в груди, Гедеон быстро начал пробуждаться и с трудом открыв глаза, он, по началу, не мог им поверить. Перед ним с сигаретой во рту и книгой в руке сидел на стуле исхудавший, немного изменившийся – Скайдо Хезли!
Скайдо сидел с очень спокойным выражением лица и, как всегда, в его лазорево-серых глазах читалась исключительная самоуверенность. Гедеон, сразу осознав, что это именно Хезли, припомнил и этот мужской голос, который, казалось, доносился в глубоком сне.
– Наконец-то, – сказал Хезли, вставая со стула, – тебя разбудить сложнее, чем слона. Даже сложнее, чем наш многострадальный народ!
Хезли показался Гедеону чрезмерно повзрослевшим с последней встречи, во всех его чертах лица он видел неистовую силу и мужество. А такие специфичные части лица, как орлиный нос, волевой подбородок и вострые живые глаза делали его образ ещё более уверенным и непоколебимым. Среди изменений во внешности своего давнишнего приятеля, Гедеон углядел коротко подстриженные волосы, совсем не похожие на те, что были на фото, впалые щеки и множество различных морщин, появившихся на лице. Особенно выделялись морщины на лбу, который сам, казалось, стал намного шире и выше, будто бы свидетельствуя, насколько Хезли поумнел и стал более интеллектуален.
Когда Гедеон окончательно пробудился, он на все сто процентов поверил в то, что происходящеё вокруг – реальность, а не сон. Он даже не задумался поначалу о том, что в его комнате ходит тот самый Скайдо Хезли, который на самом деле должен содержаться в самой строго охраняемой тюрьме – Деладор. Перед Гедеоном в этом момент предстал обычный Хезли – старый знакомый и всё. Мысль о том, что такая встреча поистине невозможна после недолгого сна – в голову ему не приходила.
–У тебя даже здесь нет нормального шмотья, – колко сказал Хезли, подойдя к шкафу- купе, рассматривая там одежду. Сам Хезли одет был в спортивные штаны и белую майку, а на левой его руке были черные металлические часы.
Гедеон был совершенно растерян и не знал, что сказать в ответ. В юности он всегда немного побаивался Хезли, но сам считал это скорее не страхом, а уважением к бесспорному авторитету данной персоны.
– Какие тебе нужны вещи? – с трудом спросил хриплым голосом Гедеон.
– Куртка с капюшоном и теплый пуловер, а лучше свитер, и ещё рюкзак или сумка, – быстро проговорил Хезли.
– Дай мне немного проснуться, и я все тебе дам, – ответил Гедеон все тем же истошным голосом.
Хезли пригляделся к лицу Гедеона и, улыбнувшись, произнёс:
– А я ведь даже тебя не поприветствовал. Вернее поприветствовал, но только ты дрых как медведь и ничего не слышал. Так что спешу сказать тебе: здравствуй, мой дорогой друг! Эх, сколько же не видел я тебя, сколько за это время мы могли бы сделать вместе. Потерянное время хуже всего переносит наше многострадальное сердце,– он стукнул по груди, – но не стоит ни о чём сожалеть и печалиться не стоит. Это я совсем недавно понял -теперь не оглядываюсь назад. А сколько я потерял…
Лицо Хезли, когда он говорил эту долгую фразу, было дружелюбно настолько, что Гедеон вмиг запамятовал о том, какие слухи шли об этом человеке.
Хезли подошёл поближе и протянул нашему герою свою изящную ладонь. Поприветствовав друг друга мужским рукопожатием, они немного посмотрели друг на друга; Гедеон всматривался в знакомые черты лица Хезли, пытаясь понять, настоящий это Хезли или нет; а Хезли просто смотрел на сонное потерянное лицо своего старого и молодого приятеля.
– Я ведь не просто так сюда явился, Гедеон, – проговорил Хезли, – а по делу очень важному. Не знаю почему, но вижу в тебе необычайный потенциал лидера. Лидера справедливого и стремящегося к истине во всём… И совсем уж не похоже, что бы ты верил во всю чепуху, которая здесь написана, – Хезли показал пальцем на раскрытую книгу Питера Хазарда, лежащую на стуле.
Потом Скайдо развернулся, он подошёл к стулу и, взяв в руки книгу, присел на стул и начал читать:
– «Режим, при котором вся власть сосредоточенна в руках одного человека, будь то авторитаризм или монархия, – представляется наиболее целесообразной формой государственного правления. При этом самый главный человек должен быть избран не народом, а высшими слоями общества – они из-за своего высокого положения и блестящих знаний имеют право на избрание лица, который будет вести от имени всего населения, государство по верному пути. Пусть народ, который в большинстве своем не понимает различных тонкостей в делах истеблишмента, прямо не участвует в выборе Избранника, но всё же обязан почитать его, любить, приветствовать и уважать, поскольку это лицо не просто главная фигура, но представитель всего народа, а также гарант закона и справедливости…» – Хезли перелистнул, – читаем дальше: «Верховный Правитель избирается не просто по воле высших слоев, но по воле Божьей, ибо на всё воля Божья», – Хезли улыбнулся, – вот так демагогия! А сатана – нам начальником поставлен, а мы к нему должны идти на поклон… По-моему, то, что ты читаешь – полная бредятина.
– Знаешь, мне это книга нравиться не особо и автор тоже. Но давай начнём с того, как ты оказался в моей квартире.
Хезли с отвращением отбросил книгу на пол.
– Ты же меня давно знаешь, а спрашиваешь такие дурацкие вопросы. Для меня не существует ни дверей, ни стен, ни преград, – широко скаля зубами, сказал Хезли.
– Ну а если серьезно?
– А если серьезно, то тебя совершенно не это должно волновать. Ведь вопрос о том, как я здесь оказался – он технический и имеет множество путей решения. А вот само мое появление здесь, когда я должен находиться в тёмном карцере четыре на четыре, это уже другой разговор.