NEW-AGE – Эпоха тотального террора
Шрифт:
Гедеон пошёл прямо к патрульным. Когда он подходил, никто из них даже не в смотрел в его сторону; по своей невнимательности они попросту не замечали крадущегося гостя. Присмотревшись, Гедеон увидел, что среди тех двоих гражданских была одна худенькая девушка, смиренно лежавшая вверх своими круглыми будрами и длинной прямой косичкой. Гедеон продолжил идти – ему казалось, что он вскоре совсем вплотную подойдет к патрульным, а они все равно его не заметят. У двоих из них были электродубинки, низвергающие из острия ток. К тому же, у всех патрульных в кобуре лежали пистолеты, но к ним они особо не притрагивались. А один так вообще держал в руках небольшой металлический чемоданчик белого цвета. Одеты они все были, как и полагается
Дрон так и следовал по пятам Гедеона и даже быстро прошёлся своим ярким прожектором по кирпичной стене, напротив патрульных. Это и заставило их обернуться – они тотчас узрели перед собой не только сияющего в темном переулке дрона, но и уверенно идущего юношу с рюкзаком на плечах.
Сразу же, будто опасаясь огласки, один из патрульных убрал ногу с худощавого тела гражданского. Гедеон, обратив внимание на этот жест слабости, захотел сыграть в этакого юриста, за которым следует его верный спутник и доблестный свидетель всех дел – летающий робот помощник.
– Что здесь происходит? – очень уверенно произнёс Гедеон, а в голове его пронеслось: « Ну что ж, лучшая защита это нападение».
Один из патрульных быстро начал отвечать, словно перед начальством:
– Идёт проверка лиц на причастность к революционным организациям.
– А почему они лежат, а вы их топчите, словно землю? Вы что, не знаете основы законного проведения розыскных мероприятий?
Другой патрульный, державший в руках кейс, мигом ответил:
– Мы их просто обыскивали. Вот и лежат на земле.
– Да я же видел, как вы их пинали. И звук даже слышал странный. Вы что, их дубинками били?
– Допустим, а ты откуда взялся?– спросил другой патрульный с электродубинкой в руке.
Одним нажатием на кнопку этот патрульный заставил появиться из острия дубинки угрожающий ток. Гедеон от этого сразу стал понимать, что обратного пути у него нет и либо он заставит их бояться, либо его сомнут вместе с теми двумя гражданскими. Теперь нужно было сломя голову идти в словесную атаку. Гедеон начал говорить очень пламенно, пытаясь защититься:
– А кто это вам давал право использовать против безоружных людей электродубинки? Вы что, чувствуете свою безнаказанность? Этот дрон – он же всё запишет, отправит, куда следует – тогда вы будете отвечать перед судом,– показывая на безмолвный металлический аппарат, проговорил Гедеон.– Как вам не стыдно так нагло пользоваться своим положением и преимуществом перед другими лицами?!
Эти пафосные, адвокатские слова никакой реакции патрульных не вызвали. Наоборот, они начали оглядывать дрона, будто бы желая совершать что-то противоправное – то, что не должно попасть в объективы всевидящего ока камер. Тогда Гедеон попробовал последнее, что у него оставалось в арсенале хитрого оратора.
Он сказал:
– Вот вы спрашиваете, кто я такой и я вам отвечу, что я именно тот человек, осуществляющий надзор за соблюдением прав человеческих при производстве данной спецоперации. Так что вашими делами может вскоре сам Комитет по расследованиям заниматься.
На такие слова Гедеона вскоре ответил патрульный с кейсом;
– Их убивают как и нас, а они ещё пекутся о правах человеческих.
Потом случилось вообще что-то невообразимое – то, что Гедеон не ожидал и даже не просил: патрульные любезно подняли с асфальта тех двоих мирных жителей, чьи лица оказались перемазаны в непонятной саже.
– Пожалуйста, проверка не выявила никаких подозрений в вашей революционной деятельности, – сказал патрульный, явно с иронией. Однако вокодер совершенно устранил в его голосе интонацию – понять эту иронию можно было лишь по смыслу.
– Работайте, – приказал Гедеон с презрением бросив свой пламенный взгляд на патрульных,– но работайте, соблюдая закон.
Двое гражданских, которые были освобождены от произвола полицейских, стояли с опущенными головами и не произносили ни слова. Это был один молодой сухой юноша и очень симпатичная, такая же худая девушка с чуть оттопыренными ушами – что нисколько её не портило, а даже придавало ей некой экстравагантной красоты.
Никак не поблагодарив Гедеона, они быстро ушли, взяв друг друга за руку, в сторону переулка, который вёл к большой пешеходной улице.
А вот Гедеон, сделав свое дело, уверенно развернулся и ещё увереннее пошёл вслед за ними, немного опасаясь того, что сзади кто-то из патрульных со злобы может отомстить и выстрелить ему в спину. В тоже время, вечно находящийся неподалеку дрон, придавал нашему герою уверенности, что этого не произойдет – это был один из тех редких моментов, когда Гедеон благодарил тотальный контроль за его вездесущность и широту зрения. Ведь за превышения полномочий наказывали и патрульных – режиму нужны были послушные рабы, но не слишком самоуверенные.
Дойдя до переулка, Гедеон уже не смог разглядеть тех двоих спасённых. Скорее всего, они в страхе убежали в свои дома и поклялись больше не появляться на улице в ближайшее время. Гедеону их видеть особой надобности не было. Всё, что надо – они уже сделали. Они сыграли роль жертвы, которую нашему герою пришлось, рискуя своей шкурой, спасать. Но сам Гедеон, размышляя, приходил к выводу, что спас не их вовсе, а самого себя. Ведь в его сердце, словно свежая кровь, после этого рискованного, геройского поступка влилась такая уверенность, что обо всех прежних переживаниях он решил тотчас позабыть.
– Один против четырёх, – проговаривал себе под нос Гедеон, – четырёх вооруженных!
Сильное удовлетворение от своих действий заставляло Гедеона идти увереннее, шире, в развалочку. При этом удовлетворение это придавало его глазам блеску. Поначалу даже он от избытка чувств позабыл о том, что идёт к лавочке Дэна. А потом и вовсе ему пришла в голову мысль о том, что бы пойти домой и не портить своё прекрасное настроение, которое возникло небывалым геройским поступком.
Но Гедеон всё-таки решил пойти дальше и через пять минут быстрого шага он уже стучался в совсем незаметную дверь продуктовой лавочки. Дэн открыл, Гедеон быстро заскочил с улицы на крытую лестницу, ведущую в подвальное помещение. Наш герой оставался молчаливым, погруженным в себя, задумчивым. Все его мысли были о том его подвиге, который он свершил несколько минут назад. Он даже не стал торговаться, насчёт количества воды и получил от Дэна по традиции один заполненный рюкзак. Дэн же, как всегда был отвратительно одет: грязная майка и дырявые штаны. Гедеона всегда удивляло, что этот неряшливый человек работает непосредственно с едой. К тому же Дэн всегда отличался своей приземлённостью – он не грезил о высоких идеалах. Большинство своих разговоров он начинал с того, что рассказывал, как хорошо он поел, поспал или про свои недосыпы и геморрои. Поэтому на серьёзные темы Гедеон никогда с ним не говорил и старался побыстрее убежать от него, дабы не слушать всяких неинтересных рассказов. Так было и на этот раз. Даже искушение рассказать о своём подвиге или искушение поболтать с Дэном о покушении на Правителя и поимке Хезли не смогли переубедить нашего героя и заставили его молча в раздумьях выйти из подвала и тут же направиться домой. На этот раз по пути ему встречалось ещё больше прохожих, в основном это были пожилые люди – бабушки с палочкой и дедушки, выгуливающие своих собачек. Их появление свидетельствовало о том, что в городе не проходило никаких крупных спецопераций, а значит, можно было идти спокойно и не опасаться того, что ещё раз придется проявлять недюжинную смелость и хитрость, дабы уберечь себя.