Нэй. Сердце Сошо

Вятсон Вадим

Даже думать об этом не хочу. Но это могло случиться! Даже я сам боюсь себя порой…

Поэтому я и должен был умереть.

Я уверен, что Ойра будет счастлива, а наш ребенок вырастет умным, честным, порядочным человеком, над которым не будет довлеть прошлое его отца. Да, Ойра осталась одна, но я убежден – это лучше, чем со мной.

Я люблю ее всем сердцем, поэтому я и решил уйти именно так, чтобы не

навлечь зло в этот дом.

Я люблю и тебя, Нэй, и предпочел бы смерть от твоей руки, но даже если ты меня и простил, я не могу себя простить!

Не могу забыть то совершенное мною зло…

Ты стал для меня вторым отцом, братом, Учителем и Хозяином. Но именно общение с тобой и встреча с Райсой убедило меня в правильности моих действий.

Я сомневаюсь, знаешь ты или нет, но я несколько раз пытался покончить с собой!

Первый раз, правда, веревка оборвалась, когда я решил повеситься (это было, когда я прятался от Хранителей). Глупо получилось, я часа два стоял и смотрел на обрывок веревки в своей руке, не понимая, что случилось и что вообще я тут делаю…

Второй раз просто не хватило сил спрыгнуть в бездну, она оказалась страшнее моего желания покончить с собой (не буду говорить, где я встретился с Бездной).

А третий раз – ты меня отвлек.

Помнишь, я разбил какую-то пробирку? В ней как раз и был яд. А ты вошел, и я так испугался, что пробирка выпала из моих рук и разбилась…

Хм…

Скажешь, что Великий Скирия не дал мне умереть? Ну, может, и так. Но если я умер, значит, это был именно тот момент, когда я должен был умереть! И раз это случилось, то так тому и быть!

Поэтому не ругай меня слишком сильно в своих мыслях…

Мы ведь такие, какими делают нас демоны наших душ.

Но теперь эти демоны вряд ли вырвутся на свободу…

И спасибо, что прочитал это сумбурное письмо до конца…

Постскриптум…

Да. Портреты я закончил. Все три. Писал по ночам, даже не знаю, как это у меня порой получалось. Иногда просто приходил в себя с палитрой и кисточками в руках! Вот поэтому и говорю, что никто не знает, что могли выкинуть мои демоны. Но хоть за портреты им спасибо…

Еще раз спасибо тебе за все. За терпение и за все то добро, которое ты для меня сделал. Я был не достоин этого, но я был этому счастлив…

Да. И еще. Второе письмо адресовано Сатру Леко, вдруг ты его встретишь. Скажу честно, у нас была с ним переписка. Я получал по старым каналам нашей связи письма от него и оставлял свои. Когда-то зашел туда совершенно случайно, а там письмо для меня. Но наши письма были редки и просто касались жизни. Я даже о тебе ни разу не писал ему! А прочитав, всегда сжигал, чтобы все уходило в прошлое. Но канал раскрывать не буду, пойми меня правильно. И я уверен, что вам обязательно нужно встретиться. Как я говорил, он очень изменился. Поверь мне…

Вот теперь точно все…

Твой друг на все времена,

 Лок Иероним Файнс».

Нэй вздохнул, отложил письмо и, уже не сдерживая слез, расплакался. Уткнулся в какую-то подушку и разрыдался в голос.

Он никогда не давал себе слово больше не проливать слез. Да и Учитель говорил, если тянет поплакать, то плачь – в голос! Или просто рыдай! При чем здесь мужчина или нет? Чем больше скрываешь эмоций, тем слабее становишься, а не наоборот. Не стоит стыдиться своей эмоциональности.

Почувствовал, как кто-то нежно приподнял его тело, обнял, прижал к себе. И Нэй почувствовал два бьющихся сердца.

Ойра.

Он еще повсхлипывал немного у нее на груди. Потом оторвал свою голову от этой нежности и, немного вздрагивая, еще не успокоившись, проговорил:

– Ты-то как умудрилась его отпустить?

– Я его не отпускала. Он просто сделал свой выбор.

– Знал бы, стукнул бы по голове дубинкой, чтобы всякие глупости ему в голову не лезли, и оставил бы тут, в Орсе, – вздохнул.

Ойра улыбнулась немного грустной улыбкой, провела рукой по его волосам:

– Он спас тебе жизнь?

– Спас. Но у меня есть свойство: я люблю воскресать, – вздохнул. – Но все равно спасибо ему… – носом хлюпнул. Вытер слезы. Посмотрел на стоявших тут эльфу и орча. У красного Сэма на лбу была гигантская шишка, значит, это он пытался заглянуть в комнату. Нэй улыбнулся: – Извини за шишку.

– Э… да ничего. Заживет как-нибудь, – Сэм осклабился – улыбнулся, то есть.

Наступила немного неловкая пауза. Каждый думал о своем, и от этого никто не решался заговорить. И о чем говорить?

Молчание затянулось.

34. Не-эпилог

27 августа (иль) 1433 года от Пришествия Скирии…

Третий Форт Северного рубежа…

Финал Турнира…

Круглая арена или, скорее, амфитеатр. С высокими стенами и посыпанная песком. Все зрительские места заняты и при этом стоит удивительная и полная тишина.