Нейрополитика
Шрифт:
В 1963 году мы открыли центры обучения расширению сознания, выпустили научные журналы и предприняли лекционные туры для общения и исследований. Мы были особенно обеспокоены развитием неврологического, вербального языка и что более важно электрических и электронных пробных образцов общения, расширенного диапазона сознания. Наш фонд в Касталии (Castalia), в Милбруке (Millbrook), Нью-Йорке посетили электронные музыканты, звукооператоры, живописцы.
Новые способы искусства, которые мы развили, основанные на возможности нервной системы получать и передавать ускоренные, сжатые и мультимедийные сообщения были с тех пор заимствованы коммерческими фильмами и телевидением.
Вся эта образовательная работа оказалась чрезвычайно успешной, миллионы американцев более или менее
Неизбежная обратная реакция из этого нового послания индивидуалисткой власти началась в 1966 году, когда различные законодательные органы и конгресс США начали полагать, что галлюциногены криминализируют общество. В этом году я свидетельствовал перед Комиссией Сената, убеждая их, что изменяющие сознание наркотики, возможно, использовать в медицинских целях.
История вполне может решить, что второй фатальной ошибкой администрации Джонсона могло стать решение о передаче контроля над наркотиками федеральной полиции и государственным учреждениям здравоохранения. Я предсказал, что если контроль над наркотиками перейдет в ведение правоохранительных органов, то результатом этого будет рост черного рынка и репрессивного бюрократического аппарата, как это уже бывало во времена сухого закона.
Кто же в действительности хотел этого? Ведь моя политическая позиция тогда не была радикальной или уникальной. В действительности, во время правления Джонсона, вокруг этой проблемы велась серьезная битва. Медики и ученые (поддержанные Кеннеди) убедили всех, что лекарства должны находиться в ведении департамента здравоохранения, образования и социального обеспечения, в то время как законом и порядком политиканствовало министерство юстиции.
ЛСД оказался вне закона. И большинство ведущих исследователей наркотиков постепенно начали уходить от отвественности перед правительством. Была объявлена еще одна война ереси. На этот раз «новое сознание» стало политическим вопросом неразрывно связанным с миром сексуального освобождения, реформы образования, расового равновесия, экологии и «конца проекта». Я полагаю, что политическое проявление было неизбежно.
Таким образом, я присоединился к звеньям той цепи. Мир, любовь, вера в Джефферсона, в первую поправку, свободное сознание — это всё моя глубокая глупость. Я принял это наследие Мерлина, эту национальную веру. Будет ли спасена та Америка? Мы ответили, что если они примут законы, мы сможем отменить их вместе с другими несогласными представителями народа США. Я против войны и защищал L.S.D. и марихуану от псевдонаучной клеветы. Мы предупреждали об опасности героина и нелицензированного, неосведомленного злоупотребления наркотиками. Я отрекся от престола, но не от рационального, философского и научного понимания психоделиков.
Что это было за время… Вы помните? Время гражданских прав, ненасильственного сопротивления, открытых дебатов, общественных опросов и публичных судебных разбирательств. Затем подстава и удар под дых каждому, прецедент, федеральный закон признал марихуану неконституционной.
Это американская традиция, защищать то, во что вы верите. И каждое решение суда, и каждый новый опрос показывали, что «новое сознание» росло и крепло. Групповой секс, разноцветные бусы, фенечки хиппи, битлы и демонстрации протеста в итоге оказались бессмысленной толчеей воды в ступе.
Неразменной монетой являлось
Следующей классической реакцией на экзистенциальное одиночество рухнувшей власти является собственное осознание того, что ваша нервная система создает (из Гераклитиана) поток вашей собственной реальности. Какие новые цели, ориентиры, показания компаса последуют за этим? Протест, индивидуализм и утопический оптимизм 60-ых были сокрушены сильнейшей реакцией. Этот философский вакуум был временно заполнен ренессансом старых догм, зафиксированным новыми энергиями, основанными на опыте христианства, гомогенизированного буддизма и телевизионного индуизма. Эти пессимистические ностальгические вероисповедания служили для постепенного умиротворения взрывного разложения последнего десятилетия. Фанатичные проповедники христианства — длинноволосые жлобы. Гуру — агенты ЦРУ и т. д.
Я верю, что новая философия будет создана теми, кто родился после Хиросимы, кардинально изменившей состояние человечества. Она будет иметь следующие характеристики: (1) Она будет научной и научно-фантастической одновременно. (2) Она будет основана на расширении сознания, понимания и контроля над нервной системой. Она произведет качественный скачок в интеллектуальной эффективности и эмоциональном равновесии. (3) Политически будет защищать индивидуализм и децентрализацию власти, жить и давать жить другим, терпя различия и живя умом своего либерального бизнеса. (4) Она будет стремиться к отрытому, честному сексуальному выражению, реалистичным понятиям равенства. А мифическим религиозным символом больше не будет человек на кресте, это будут мужчина и женщина, соединенные в порыве высшей любви. (5) Она будет стремиться к выявлению апокалипсиса и Высшего Разума не в формальных ритуалах во имя антропоморфного божества, но в пределах естественных процессов нервной системы, генетического кода и попыток осуществления межпланетной связи. (6) Она будет включать в себя практические, технические, неврологические, психологические процедуры для прихода к бессмертию. (7) Эмоциональный тон новой философии будет гедонистическим, эстетическим, бесстрашным, оптимистическим, любящим.
Мы сейчас переживаем латентный выжидательный период. Все знают, что должно что-то случиться. Семена 60-ых укоренились в подполье, но они расцветут в будущем.
2. Индустрия преступности
(апрель 1976 года)
«Федеральная тюрьма, Сан-Диего» /// Алиса Линетт Фромм (Lynette Alice Fromme), член американской секты «Семья», наводит пистолет на президента США Джеральда Форда, чтобы привлечь внимание общества к своему гуру Мэнсону.
Среднестатистический американец смотрит телевизор пять часов в день. Это неврологический факт, столь зловещий по своей сути, что не может быть описан простыми словами. Потребовался бы целый год просмотра телевидения, чтобы продемонстрировать и понять, насколько наши мозги стали зависимыми от этого электронного мусора, как телевидение создает и управляет нашей реальностью, как вечерние криминальные шоу, перерождаются в волну преступности следующей недели, как создаются мифы и иллюзии политики.