’НЕЙРОС’. Часть третья ’Черные слезы’
Шрифт:
— Мне нравится, что у меня есть ты. Как бы мы друг друга ни называли, главное не меняется: я тебя люблю.
— И я тебя.
— Так в чём проблема, глазастик?
— Не спрашивай, ладно? Ты можешь не спрашивать?
— Могу, почему нет. Экая ты загадочная…
— Понимаешь, я бы спросила тебя, но мне надо решить самой. И не только за себя. Но если я ошибусь, ты меня простишь?
— Конечно.
— За что угодно?
— Обещаю. Я знаю тебя, кузнечик. Ты можешь ошибиться, но ты не сделаешь плохо специально.
— А
— Это значило бы, что я ничего не понимаю в жизни и людях. И как я тогда вообще могу о чем-то судить? — улыбнулся я в ответ.
— Ты бы доверился моему решению, если бы оно касалось твоей жизни?
— Я бы спросил: «Это для тебя действительно важно?»
— А если бы я ответила: «Важнее всего мира!»
— Я бы сказал: «Тогда жги, колбаса! Как-нибудь разрулим!»
Глава 10. Проблемы поколений
Под нами пылает город и восходящие потоки воздуха трясут коптер. Лендик закусил губу и вцепился в штурвал. Не думал, что на Окраине есть чему гореть с такой интенсивностью, но местами очаги возгорания захватили несколько домов сразу и там разверзается настоящий ад.
Если подняться повыше, то не так трясёт, и видно, что пожары очаговые, занимают относительно небольшую площадь, и скорее всего выгорят сами. Тем более, что других вариантов не видно.
— Почему у вас нет пожарной службы? — спрашиваю я Калидию, которая гонит нас чуть ли не в эпицентр.
— Потому что у нас ничего не горело уже лет сто. А держать арендных в резерве «на всякий случай» у города нет средств. Считалось, что автоматические системы тушения достаточно эффективны.
— Скорее всего, клановые их вырубили, — говорит Кери. — Но всё равно странно, в модулях всё негорючее. Даже постельное белье хрен подожжёшь — повоняет и потухнет.
— Ты что, пробовал? — удивляется Шоня.
— Нет, нам в школе показывали.
— А я-то думала, чем интики в школе занимаются? — скептически комментирует Колбочка. — А они подушки поджигают…
— Я учился на коммунального техника, это значит…
— Ой, да замолчи, — перебивает его Тохия. — Все уже поняли, что гореть там нечему, но оно горит. Что бы мы делали без интиков?
— Это Окраина, — сообщает Калидия, вещающая в моём наушнике. — Горят старые дома, они из других материалов. Ночью были попытки поджогов ближе к Центру, но там не загорелось.
— На кой чёрт клановые это делают? — спрашиваю я Верховную. — Окраина — их территория.
— Может быть, надеялись на массовые пожары, — отвечает она. — А новые кондоминиумы действительно не горят.
Мы летаем по просьбе Калидии, чтобы убедиться, что огонь не получит распространения. Столбы дыма, заволакивающие горизонт и отлично видные из каждого окна в городе, действуют куда эффективнее, чем сами поджоги, вреда от которых не так уж много. Вид совершенно апокалиптический, и настроения в народе соответствующие.
— Если будем болтаться тут дальше, у нас не хватит энергии на полёт в Пустоши! — сообщаю я Верховной. — Не пойдёт огонь дальше, ты же видишь!
Калидия сейчас любуется картинкой с наших камер на нашей видеостене в нашей гостиной. Я её не вижу, но думаю, что она сидит на диване в халатике по середину бедра, чем смущает Алиану и бесит Дмитрия.
— Что она не возвращается в свою башню? — злится он.
— Ей просто надо отдохнуть, — отвечаю я. — Думаю, самым счастливым периодом её жизни был тот, когда она гостила в нашем доме у моря. Была просто девчонкой на пляже, а никакой не Владетельницей. Маленький кусочек счастья, когда от неё никто ничего не требовал и она могла быть собой. Поэтому сейчас она дразнит вас ляжками и делает вид, что в отпуске. Потерпи, это вряд ли продлится долго.
Дмитрий терпит, хотя его отношение к Калидии далеко от симпатий.
— Есть точка зарядки на самой окраине, — сообщает Калидия. — Координаты уже у пилота. Она близко к вашему маршруту, садитесь там.
— Принято, — отвечаю я.
Порт зарядки расположен на плоской крыше относительно невысокого — этажей пять — здания, стоящего последним в городской застройке. С одного конца крыши можно плюнуть в город, с другого — пописать в пустоши, чем сейчас и занят Лендик.
— Фу, набрался манер в кланах, — не одобряет его поведения Шоня.
— Зарядка еле тянет, — сообщает Кери, глядя на индикаторы возле точки подключения. — В первый раз такое вижу. Обычно либо работает, либо нет.
— Долго нам заряжаться? — уточняю я. — А то Костлявая там землю копытом роет.
— Полчаса, я думаю, или около того.
— Странно стоять вот так, между городом и миром, — говорит задумчиво Дженадин, протирая лицо платком.
Платок уже весь в пятнах — «чёрные слезы» так и текут из её глаз. И не только из её — первые тёмные капли выступили у Кери, Шони, Тохи и Лендика. Лирания, Нагма, Ония и я пока в порядке, Дмитрий с Алькой тоже. Может быть, скоро «заплачем» и мы.
— Почему странно?
— Мне всегда казалось, что город — это и есть мир. Ну, то есть я не думала об этом специально, это такая как бы основа, что ли. Даже в голову не приходило, что есть что-то ещё. А оно, оказывается, есть.
— Всегда есть что-то ещё.
Костлявая вызвала меня условной фразой, указывающей, что нашла пропавший конвой. Калидия чуть не выгнала нас в пустоши ночью, но Лендик категорически заявил, что ночной полет над пустошами не потянет, потому что ориентиров нет. А там и пожары подоспели, стало не до того. Теперь премша злится, что мы тормозим, а мы сидим и ждём, пока аккумуляторы зарядятся.