Нейтрально-враждебный
Шрифт:
— Помогите! Спасите! Дед! Дед, ты где? Иди сюда, дед!
Но Гамал то ли не слышал его, то ли слышал, но успешно игнорировал. Стасик ощутил приближение паники — сейчас он сорвется и вконец лишится рассудка. В последней отчаянной попытке спастись он вновь пополз вдоль стены, толкая ее непослушными руками. И вдруг ему повезло — твердая поверхность при нажатии подалась вперед. Стасик с криком вывалился в коридор.
За пределами комнаты тоже царила темнота. Уже очень плохо соображая, что и зачем он делает, Стасик вслепую побрел по коридору, сквозь кромешный мрак и неизвестность. То и дело он ударялся плечами об стены и выступы, но не чувствовал боли. Не закрывая рта, он звал Гамала, но тот словно сквозь землю провалился. Возможно, так и случилось. Подземный монстр мог уже добраться до старика, и подзакусить им. Следующим блюдом в меню был Стасик.
Новый жуткий рев расколол ночную тишину. Стены загудели, пол задрожал. Стасик, обезумев от ужаса, помчался по коридору. Ударился в одну стену, повернул, вновь побежал, затем ударился в следующую. О своем здоровье он не думал, как и ни о чем другом. Страх перед неведомым чудовищем поглотил его с головой. Стасику хотелось только одного — больше не слышать этого жуткого, сводящего с ума, звука. Весь в слезах и соплях несся он сквозь тьму, и вдруг осознал, что уже не бежит, а летит, бултыхая ногами в пустоте. Летит, как и положено, вниз. Завопил во все горло, инстинктивно замахал непослушными руками, после чего состоялось жесткое приземление на твердую неровную поверхность.
Ничего не видя вокруг, Стасик не мог определить, с какой высоты он упал, и насколько сильно при этом пострадал. От отчаяния он горько разрыдался, но вновь прозвучавший рев заставил его притихнуть.
— Мне конец! — простонал Стасик, который твердо уверился в том, что его смертный час пробил. Не пережить ему этой ночи, никак не пережить. Хуже того, он даже не почувствует, как подобравшийся во мраке монстр начнет поедать его с ног. Даже не будет знать, что его едят. А его, ведь, возможно, уже едят!
Тут истерика грянула во всю мощь, и Стасик долго оглашал стены древней крепости своими криками и рыданиями. Успокоился он нескоро, но, на его счастье, неведомое чудовище больше не подавало голос. Всхлипывая и постанывая, Стасик лежал в темноте, и смиренно ждал смерти. Он решил, что больше не будет шевелиться — еще не хватало свернуть себе шею. Возможно, он уже фатально травмирован, и Гамал завтрашним утром обнаружит здесь его хладный, истекший кровью, труп.
Эта страшная мысль без труда ввергла Стасика в еще большую панику.
Глава 34
— Эй? Эй, ты? Ты там живой, или как?
Голос звучал откуда-то сверху. Стасик, который решительно не помнил, как и когда он успел заснуть, резко распахнул глаза.
Он лежал на дне колодца квадратного сечения, на куче щебня и какого-то мусора. Высоко над собой он увидел яркий белый свет и склонившегося над краем колодца Гамала. Старик держал в руке светящийся шар и смотрел вниз.
— Что ты там, позволь узнать, делаешь? — недовольным тоном спросил Гамал, заметив, что Стасик открыл глаза. — Я же тебе сказал оставаться в своей комнате. Какого паладина тебя понесло на ночную прогулку? Неужели ты решил, что у меня тут спрятаны девчонки, и хотел нагрянуть к ним в гости? Ух уж эта молодость. Вот, помню, я в твои годы….
— Помогите мне! — жалобно простонал Стасик, пресекая устные мемуары отшельника. — Я не чувствую ни рук, ни ног!
— Было бы странно, окажись иначе, — заметил старик. — Ладно, оставайся там, никуда не убегай. Я вернусь с веревкой.
Гамал отсутствовал минут десять. За это время Стасик вспомнил свое ночное злоключение, и едва не разрыдался. Мало ему было купания в магических отходах и его пагубных последствий. Так теперь еще какой-то ужасный монстр положил на него хищный глаз. Стасик мог поклясться, что ночное чудовище приходило именно за ним. За кем же еще? Было странно, что при его фантастическом невезении все монстры нейтральной полосы до сих пор не сбежались по его душу.
Гамал вернулся с длинной прочной веревкой. На одном ее конце он связал затягивающуюся петлю, и спустил снасть в яму. Стасик продел в петлю себя и затянул ее поперек живота. После чего старик бодро и без особого труда вытащил его из колодца. Гамал хоть и не выглядел богатырем, оказался довольно силен, и даже не запыхался, проделав это непростое упражнение.
Едва Стасик оказался на поверхности, Гамал силой поставил его на ноги и осмотрел со всех сторон.
— Погляди на себя! — ворчал он. — И как ты только не разбился насмерть?
Осматривать себя Стасику не хотелось — сквозь стянувшие его тело грязные и окровавленные бинты проступало что-то бурое и тошнотворно лоснящееся, ничуть не похожее на нормальную человеческую кожу. Он боялся даже представить себе, как выглядит теперь, после всех произошедших с ним метаморфоз.
— Если ты не чувствуешь боли, это не значит, что ты неуязвим, — заметил Гамал. — Кости, по крайней мере, целы, что уже хорошо. Идем, нужно заменить твои бинты.
Старик привел его в большое помещение с двумя узкими окнами. Сквозь них снаружи вливался яркий дневной свет. Гамал небрежно бросил стеклянный шар на стол и взялся за дело.
Стасик огляделся. Похоже, это была лаборатория. На самодельных столах и полках выстроились горшки и миски, все глиняные, вылепленные в чисто утилитарных целях без намека на наличие у их создателя абсолютного эстетического вкуса. У внешней стены, под самым окном, расположилась сложенная из дикого камня печь.
— Стой здесь, разведи руки и не шевелись, — сыпал приказами Гамал. — Я сниму старые бинты, и наложу новые.
Новые бинты уже были готовы — они, подобно разбухшим макаронам, с горой наполняли большой глиняный горшок.
Гамал вооружился ножницами и подступил к Стасику. Тот напрягся.
— Не бойся, — усмехнулся старик. — Больно не будет. Совсем.
— Не смешно, — проворчал Стасик.
Когда старик начал срезать с его тела бинты, потемневшие от грязи и засохшей крови, Стасик крепко зажмурил глаза. Он не хотел видеть то, во что превратилось его тело. Просто не хотел, и все. Что-то подсказывало ему, что его психика не выдержит данного зрелища и сломается окончательно.
— Не хочешь рассказать, куда тебя понесло среди ночи? — спросил Гамал, ритмично щелкая ножницами.