Нейтринная гонка
Шрифт:
Однако сейчас на всех без исключения страницах демонстрировалось одно и то же кино с участием некоего квартета весьма деятельных персонажей. Бас перевернул газету вверх ногами, надеясь, что непрошеный фильм исчезнет, однако «вписанные» в газету датчики зафиксировали ее новое пространственное положение, и изображение вернулось на прежнее место.
Бас узнал хитроватое лицо Граучо Маркса, одного из любимых актеров своего отца. На Граучо была какая-то забавная военная форма. «Утиный суп», он самый, подумал Бас. На экране появилась Маргарет Дюмон в образе высокомерной вдовствующей матроны. Несмотря на то что действия актеров Бас знал едва ли не наизусть, диалоги оказались совсем не те, что в оригинальном сценарии.
—
— Ладно, согласна, я тут малость припоздала, — смачно призналась Дюмон. — Но после всех этих «Вуди» вы обещали составить мне компанию и потусоваться с моими корешами.
Поскольку этот гротескный, но осмысленный диалог имел непосредственное отношение к его личной жизни, Бас неожиданно почувствовал легкую тошноту и головокружение. Он едва ли не плашмя положил газету на кухонный столик, прямо на тарелку с яйцами гагарки и жареными листьями подорожника с манговым сиропом. Складка, отделявшая половинки страниц, почти тотчас исчезла, и фильм занял все пространство листа.
Граучо принял забавную позу. Одной рукой он задумчиво потирал подбородок, другую, в которой была сигара, поднес ко лбу.
— Да. Самодовольной гниде вроде меня неинтересны чокнутые ничтожества — актеришки-любители, с которыми ты тусуешься. Что за бредовые идеи! Так что я вынужден сказать тебе «нет» и вернуться к стерильной монашеской жизни.
— Тогда вали отсюда, червяк! Последнее слово все-таки останется за мной! Подожди, время мое придет!
С этими словами Маркс и Дюмон исчезли с экрана. Увы, привычные слова и картинки регулярных утренних выпусков «Бостон глоуб» так и не вернулись назад. Девственно-белый лист протеобумаги упорно отказывался подчиниться командам, которые отдавал ему Бас.
После ряда безуспешных попыток подчинить газету своей воле Бас сдался и с великой неохотой был вынужден признать, что этот лист протеобумаги безнадежно мертв. Сокрушенно вздохнув, он вновь опустился в кресло — увы, происхождение данной диверсии теперь не вызывало у него никаких сомнений.
Черт, и как его тогда угораздило согласиться на встречу с Дагни Уинсом?
2 Большое разочарование
Йорка и Аделаиду Эпплбрук постигло грандиозное фиаско: их интернет-компания обанкротилась — событие, ознаменовавшее собой наступление двадцать первого века. Принадлежавшее им предприятие, в которое они вложили все свои кровные плюс несколько миллионов долларов, взятых в долг у родственников, друзей и предпринимателей, готовых рискнуть собственными капиталами ради будущего навара, являло собой интернет-сайт, занимавшийся продажей японской поэзии. За изящным, сделанным со вкусом интерактивным фасадом «Привет, хайку!» не скрывалось ничего, кроме банка картинок в свободном для всех желающих доступе — большей частью изображения дальневосточных пейзажей — плюс в придачу к ним примитивная программа для сочинения стихов. Посетители сайта «Привет, хайку!» набирали ряд прилагательных и существительных, которые программа эта превращала в изысканные японские трехстишия. К этим коротеньким стихотвореньицам подбиралась соответствующая картинка, которая затем по электронной почте отправлялась заказчику. Первоначально сайт предлагал поэтические услуги бесплатно, но в дальнейшем, через год-другой, его создатели рассчитывали получать за это деньги. Предполагаемые доходы, по их мнению, должны были приносить им не менее десяти миллионов долларов в год.
Примитивный сайт и довольно-таки эксцентричный вид предлагаемых услуг служили
Тот факт, что в 1999 году, на самом взлете их «коммерческого успеха», они назвали своего новорожденного сына Басе — или Басом — в честь знаменитого мастера жанра хайку, стало еще одним свидетельством их непоколебимой веры в правильности выбранного пути.
Увы, «Привет, хайку!», просуществовав чуть больше года, приказал долго жить, и его создатели были вынуждены пересмотреть свой образ жизни и ее же, жизни, смысл и цели. Из Сиэтла они перебрались в окрестности Медфорда, штат Орегон, где жить было значительно дешевле. Там супруги прикупили небольшой грушевый сад, заплатив за него из скромной, сделанной втихаря от инвесторов заначки. Сами же безутешные, обанкротившиеся инвесторы остались с носом. Эпплбруки поклялись больше никогда не делать ничего такого, что имело хотя бы отдаленное отношение к гипотетической будущей цифровой утопии, дав обязательство вернуться к простой жизни на лоне природы — примерно так же, как два десятка лет до этого поступило поколение хиппи, устав от проповеди всеобщей любви.
Раскаявшимся, смирившимся со скромным бытом Йорку и Аделаиде и в голову не могло прийти, что их единственному отпрыску, юному Басе, суждено революционизировать и объединить человечество. Более того, что в его руках фактически окажутся все основные способы распространения цифровой информации по всем существующим каналам.
Впрочем, Бас еще с юных лет проявлял огромный интерес к компьютерам и их начинке. Вполне возможно, что пренатальный период его развития, происходивший в головокружительном мире интернет-компаний, определил его будущее, очаровав своими битами и бодами. Во всяком случае, прирожденные таланты Баса (которые были весьма внушительны — его интеллектуальные показатели просто зашкаливали) с самого начала предрекали ему несомненные успехи на карьерной лестнице в сфере информационных технологий.
Бас быстро прошел школьный курс, перескочив через несколько классов, и в пятнадцатилетием возрасте стал студентом Массачусетского технологического института. Юному дарованию пришлось довольно сложно с сокурсниками, которые были старше его, однако в учебных аудиториях и лабораториях он чувствовал себя как рыба в воде. Учась на последнем курсе, Бас добился серьезных успехов в области молетроники, науки, занимавшейся проблемами управления адресными молекулами. Именно тогда ему удалось изготовить первый, полностью функциональный лист протеобумаги.
Как-то раз, засидевшись допоздна в лаборатории, Бас опустил чистый стандартный лист высококачественной «бессловесной» бумаги в специальную ванночку с особым раствором. Лист мгновенно впитал раствор, представлявший собой нестандартную смесь легирующих молекул. (Раствор был четыреста тринадцатой разновидностью первоначально задуманного средства.) Вытащив бумагу, Бас тут же поместил ее в ванночку со вторым видом жидкости, имевшей в своем составе пространственную решетку с пинцетами модуля самотестирования, приводимыми в движение особой компьютерной программой. Бас ввел обширный файл в контрольные устройства ванночки, зацепив все до единой легирующие молекулы невидимыми силовыми щипчиками. Созданным им специальным устройством он вложил сложный схематический шаблон в каждую молекулу бумаги.
Так начался настоящий протеобум. Запоминающие устройства, процессоры, системы глобального позиционирования, солнечные батареи, перезаряжаемые батарейки, динамики, пиксели, видеокамеры, беспроводные модемы — все это спокойно и незримо укладывалось на обычный лист бумаги.
Вытащив бумагу из своего хитроумного раствора, Бас с радостью увидел на ней отчетливое изображение с высоким качеством разрешения. Это была картинка, на которой художник запечатлел крошечный пруд с сидящей у кромки воды лягушкой. Ниже красовалось хайку, созданное знаменитым тезкой изобретателя.