Нейтринная гонка
Шрифт:
— Первая категория — «Лучшее превращение трагедии в комедию». Одна из претендентов — Фаустина Кенни и ее «Касабланка»…
На огромном экране протеобумаги и на аналогичных листках, которые держали в руках зрители, появился видеоклип.
Хэмфри Богарт, склонясь к сидящей за пианино Дули Уилсон, исполнявшей роль Сэм, произнес:
— Эти клавиши из настоящей слоновой кости или синтезированной?
— Ни то, ни другое, Рик, — они из человеческих костей, привезенных из Чечни. Разве ты не видишь, как они восхитительно поблескивают?
— …Энджеле Коупленд за его «Ровно в полдень»…
Суровый Гэри
Келли и произнес:
— Не беспокойся, Эми, семейным бриллиантам ничего не сделается. Мои трусы — лучший тайник, потому что они сделаны из шкуры прекрасного синтезированного броненосца!
— …Джим Капп за «Властелина колец»…
Фродо Бэггинс, плывущий в лодке по реке, пристально посмотрел в глаза Сэму Гамджи и заметил:
— Признайся, Сэм, это ты слопал последнюю плитку этого чертова супершоколада с антиоксидантом!
— …Лура Гиффард за «Голубой бархат»…
Брутальный Деннис Хоппер, прижимая к носу и рту прозрачную маску, прогнусавил:
— Какого черта я вызвался подвергнуть себя бета-излучению для испытания этого нового газа для разгона демонстрантов?
— …и, наконец, Дагни Уинсом за «Унесенных ветром»…
Сжимая в объятиях Вивьен Ли, Кларк Гейбл спросил:
— И что же мне делать, если ты все же решишься на коррекцию пола? Где я тогда окажусь?
— В полной заднице! — последовал ответ.
— …А теперь я назову имя победителя! Это — Дагни Уинсом и ее «Унесенные ветром»!
Под шквал аплодисментов Дагни поспешила к подиуму. С ликующим видом триумфатора она сжимала в руках приз — бронзовый бюстик Вуди Аллена с пузырем для слов, которые когда-то пририсовывались в книжках героям комиксов, и начала свою ответную речь.
— Это вам не хухры-мухры, братцы! Мне пришлось потягаться с сильными претендентами на главную награду. Хочу выразить искреннюю благодарность членам жюри — они поняли, что феминистский подтекст не помеха реальным мужикам. Благодарю также Калифорнийский государственный комитет искусств за их неустанную поддержку, моих родителей за их зиготное предвидение и Алекса, моего психотерапевта, за его вдохновенное лечение лунным камнем. Кроме того, позвольте мне попросить вас приветствовать Баса Эпплбрука, изобретателя протеобумаги, который сегодня присутствует в этом зале. Бас, покажись народу и поклонись!
Бас, ни жив ни мертв, поднялся со стула, чувствуя на себе взгляды всего зала. Моргая от света направленных на него софитов, он повернулся к присутствующим и вымученно улыбнулся. Выдержав какое-то короткое время грохот аплодисментов, насколько этого требовали приличия, он с облегчением опустился на свое место.
Дагни спустилась со сцены, села с ним рядом и, наклонившись, легонько поцеловала в щеку. Это частично компенсировало Басу его вынужденный показ публике. Однако оставшаяся часть церемонии очень скоро испортила ему настроение.
За наградой, врученной Дагни, последовала номинация «Лучшее превращение комедии в трагедию». Затем настал черед номинации. «Прощай, мюзикл!» и наоборот. Номинации «Подтекст на переднем плане» и «Лучший документально-пародийный фильм» сменила награда за «Бомбу наоборот» — в эту категорию попали фильмы, которые, очевидно, имели целью лишение оригинала какой бы то ни было интриги. Номинация «Идиотский сюжет» подразумевала награду за обмен
Отец Баса родился в 1970 году. В раннем детстве Бас обнаружил дома стопку журналов, которые Йорк Эпплбрук собирал в юные годы. Зачарованный этими восхитительными раритетами, Бас с живейшим интересом проглотил залпом комплект журнала «Мэд», еще лишь наполовину понимая прочитанное, но все же смеясь от всей души над пародиями на фильмы, снятые за много лет до его появления на свет. В умудренном жизненным опытом десятилетнем возрасте Бас, однако, уже умел отличить настоящий юмор от бородатых анекдотов и избитых шуток «обычных придурков».
В данный момент ему казалось, будто он попал в гигантский оживший номер журнала «Мэд».
Бас просто не мог поверить, что все эти предположительно взрослые люди искренне воспринимают подобный подростковый стеб как новую разновидность высокого искусства. И каким образом его детище могло стать своего рода катализатором этих банальных квазидадаистских поделок?
Басу неожиданно стало стыдно.
Он, конечно же, не стал делиться своими раздумьями с Дагни. Ему не хотелось омрачать ей радость от победы над соперниками. Кроме того, он все еще не опомнился от радости, которую она доставила ему своим коротким, но все же поцелуем. Разговор с Крикет сделал возможность заняться с Дагни любовью по окончании церемонии более реальной. Бессмысленно жертвовать первой же вероятностью бесплатного секса за последние два года, возлагая ее на алтарь упрямых пустых разглагольствований.
Наконец утомительная церемония завершилась. Съехавшиеся на нее со всего земного шара творцы нового искусства разбились на группы, намереваясь отправиться в другие места, чтобы там или отпраздновать триумф, или оплакать поражение. Бас оказался в компании Дагни, членов «Хабстер Дабстерс» и стайки тусовщиков. Все они направились в бар под названием «Плачущая горилла», отличительной чертой интерьера которого являлось изображение мрачного примата, позирующего рядом со всевозможными знаменитостями. Там Бас употребил алкоголя больше, чем еды, и отведал пригоршню неизвестных ему наркотиков.
Непонятным образом он оказался в номере отеля, абсолютно голый, вместе с Дагни. Секс имел место во время коротких огненных калейдоскопических проблесков сознания, чередовавшихся с провалами в полное беспамятство. Бас запомнил очень немногое из этой, несомненно, приятной ночи.
Но, к его великому ужасу, он прекрасно запомнил свои последующие хвастливые постельные речи.
— …во время испытания пришлось поместить в протеобумагу кое-какую «лазейку». Секундочку, сейчас слажу в операционную систему, проверю, там она или нет. Там, сидит и в ус не дует! Точно, я ее так и не вытащил. И никто не смог ее обнаружить. Во всех листах до единого по-прежнему есть потайная дверца!