Нейтринная гонка
Шрифт:
Я почти не слушал Космического Пса, я взгляда не мог отвести от его глаз. Он снял очки, и под ними оказались не нормальные человеческие глаза, а какие-то блестящие, словно хромированные окуляры, как у робота. Пес склонился над капотом моей машины, и глаза его телескопически выдвинулись из черепа, рассматривая двигатель.
— Переделать нельзя. Новый двигатель вырастить придется.
Он отошел куда-то и вскоре вернулся с чем-то вроде баллончика со спреем и каким-то серебряным яйцом. Попрыскал из баллончика на мотор «Эль-Тигре», и то, над чем я трудился столько
— Новая установка энергетическая готова будет, как раз когда к Меркурию приблизимся мы. А теперь в рубку идем, кораблем управлять.
Мы втроем на каком-то антигравитационном устройстве добрались до мостика. Дюжина экранов показывала пространство со всех сторон, и голова моя слегка закружилась. Больше всего не понравился мне тот экран, что показывал Солнце. Пылающий шар приближался на глазах и вскоре заполнил весь экран. Потом Пес сбросил увеличение, и Солнце вновь превратилось в далекий сверкающий диск.
Мы с Псом сидели в некоем подобии кресел, которые услужливо изогнулись под нашими ягодицами. Стелла слонялась вокруг и жевала какую-то инопланетную еду. Я, кажется, тоже ел, не помню. Все молчали. Наконец заговорил Пес:
— Сопротивляться Стелле любой гоминидный инсеминатор тщетно будет, Облонг. Это признаю я. Как и неосмотрительность моя, когда оставил я ее. И все же дуэль наша солнечная состояться должна. Сожаления глубоки.
— Мои тоже.
Вскоре Меркурий уже летел на нас, словно камень из-под колеса родстера. Когда наш корабль остановился, Космический Пес сказал, что мы всего лишь в миллионе миль от Солнца.
На экране в ангаре Солнце кипело как безумная тварь. Гигантские протуберанцы выплескивались в вакуум, а затем падали обратно в раскаленный добела хаос поверхности. Облака цветного дыма отплясывали джигу. Зрелище было, как будто заглядываешь в пылающую задницу самого Дьявола.
Я кое-как отвел глаза от экрана, чтобы взглянуть на новый движок моего «Эль-Тигре». Под капотом плавал ни к чему не присоединенный бесформенный серебряный пузырь.
— Нейтрино питается он. Не из контейнера, как на Земле, а теми, что потоком Солнце испускает. Мощность нейтрино пространственно-временную геодезию сворачивать в силах и ускорять машину твою, как нигде на Земле.
— А как ею управлять? У меня на башке проволоки нет, чтобы шлем подключить.
— Нейтринный двигатель к обычному управлению подключен. Педали, руль, коробка передач.
— Так мы что, оба будем лететь к Солнцу, пока кто-то из нас не сгорит?
— Не так все. Не только с жарой дело иметь будем мы. Защитные поля машин наших миллиард градусов Кельвина выдерживают. Миллион градусов всего на Солнце.
— Так в чем же опасность?
— Гравитация. Недостаточно двигатели мощны, чтобы с гравитацией Солнца справиться. Ближе чуть, и пойман ты в ловушку гравитационную. Умрешь, когда запас кислорода кончится. Не больно это, и вид прекрасный наблюдать будешь ты.
— Значит, выживший получает Стеллу?
— Верно. Но к тому же победитель трусом номер один становится, дерьмом полным, и всю жизнь оставшуюся в стыде будет жить.
Я минуту раздумывал. Инопланетная логика казалась мне какой-то вывернутой наизнанку. Оказался «цыпленком» — получи девушку. И все же Пес прав — честь есть честь, и я ни за что бы не хотел лишиться своей.
— Если повезет, оба мы погибнем! — воскликнул он. — Ну что, прошвырнемся?
Стелла осталась на мостике. Я сел за баранку «Эль-Тигре», где прямо перед носом зажегся маленький экранчик. Я увидел Космического Пса, сидящего в кабине «НЛО».
— Включить щиты, — проговорил Пес, и мгновенно два наших экипажа окружили прозрачные пузыри силового поля. — Настоящие фотоны не проникнут сквозь щит. То, что видишь ты, лишь реконструкция реальности на поверхности поля. Сложная симуляция, виртуальная вся, но от реальной неотличимая.
Открылся люк, из ангара улетучился воздух, и машина, которую мы называли «НЛО», выскользнула в пространство. Я надавил на акселератор, и «Эль-Тигре» послушно подчинился.
Оказавшись за пределами летающей тарелки, мы направили носы наших машин на бурлящую поверхность Солнца. Передо мной замаячила виртуальная елочная гирлянда.
Я не стал ждать зеленого, притопил газ, едва засияли желтые огни, и вырвался вперед. Что бы там ни было, эту гонку я собирался выиграть. Или, наоборот, проиграть — зависит от того, с какой стороны посмотреть на происходящее.
Страх, покорность, смятение куда-то ушли, лишь только передо мной раскинулось незабываемое зрелище пылающего Солнца, и я осознал, какой уникальный шанс получил.
Никто на Земле никогда не участвовал в такой гонке — нейтринной гонке. За рулем самой крутой из существующих тачек я собирался рвануть по шоссе самого Господа Бога к славной гибели. Я стану гоночной легендой!
Если, конечно, Космический Пес будет достаточно честен, чтобы рассказать обо всем «Бобовым бандитам».
— Не забудь рассказать Хоакину и остальным о том, как я победил! — вскричал я.
— Фактически невозможно! Космический Пес исчезнет здесь. Ты Цыпленком будешь!
Взглянув в окно, я заметил, что Пес уже почти догнал меня.
— Никогда! — взревел я и до пола утопил педаль газа.
Спидометр моего «Эль-Тигре» был откалиброван по-новому — в десятых скорости света, — и стрелка уже подбиралась к первой отметке. Гонка обещала быть чертовски быстрой.
— Входим в верхние слои фотосферы! Поворачивай назад, трус!
Хоть в кабине у меня и было прохладно, я был мокрый как мышь. Невероятного размера солнечные щупальца извивались вокруг, как в замедленном фильме ужасов, — огненные дуги, любая из которых могла бы поглотить целиком всю Землю.
Я включил третью передачу.
— Тенью я следую за тобой! Машины равны, ни одна не обгонит другую!
— Тогда до встречи в аду, Космический Пес!
В это мгновение какая-то сила отвернула меня на девяносто градусов от курса. Я крутил руль, ругался на чем свет стоит — все бесполезно.