Незабудка
Шрифт:
Лукьянов восхитился её находчивостью. Наклонившись к самому лицу любимой, сказал: «Умница, я горжусь тобой».
Переживания были такими сильными, что разбудили его.
«Блин, как больно», – Сашка прилепил пластырь на ранку. Когда брился задел кожу на скуле. Целое утро размышлял: почему в одних снах он может дотрагиваться до Тани, вдыхать аромат её кожи, чувствовать запахи и вкус пищи, а так же ощущать ветер, жару или холод. В других снах становится как будто невидимым для неё. С трудом мог передать несколько слов, а коснуться не получалось никогда.
И тут его осенило! Во снах, где всё чувствует –
«Нет, это бред. – Сашка вытер мокрое лицо полотенцем. – Скоро начну верить в привидения, колдунов, инопланетян. Тогда мне место в психушке точно обеспечено».
***
После выходных, проведённых дома, Таня возвращалась в Ростов. Антон Сергеевич посадил дочь на поезд. Таня посмотрела на него, стоящего под фонарем и загрустила: в волосах отца сверкало серебро. Он улыбнулся и помахал рукой. Помахала в ответ и отправилась искать своё купе. В город приедет утром и сразу отправится на занятия. Хорошо бы в поезде выспаться. В купе сидела незнакомка примерно её возраста. Таня обрадовалась, что никто не помешает сну.
– Зря волновалась, что мне попадется храпящая старуха. Вагон почти пустой, мест много, – сообщила попутчица, расстилая постель
Но им не повезло. На стоянке поезда в Краснодаре в дверь купе постучали. Проводник потребовал открыть дверь. Сонная соседка отомкнула замок. В дверном проеме показались двое мужчин ярко выраженной кавказской наружности. Девушки запротестовали. Проводник, пряча глаза, сказал, что свободных мест больше нет. Мужчины улыбались, но у Тани возникло ощущение настоящей опасности. Незнакомцы занесли часть своих вещей и отправились за другими в коридор. Татьяна тихо сказала попутчице:
– Не поднимай глаз, не смотри им в лицо. Опусти голову и молчи. Говорить буду я. Поверь, мы в беде.
Попутчица хотела возмутиться, но не успела. Мужчины возвратились.
– Мы мусульманки, – сказала Таня, сложив руки на груди. – Нам нельзя находиться в купе с незнакомыми мужчинами. Отец с братьями купили нам с сестрой всё купе. Мы не знаем, почему проводник не сказал вам этого?
– Вы мусульманки? – удивился молодой мужчина со шрамом на щеке – А похожи на русских.
– Мать русская – отец чеченец, – ответила девушка. Никакая другая национальность не пришла в голову.
Мужчины быстро заговорили на своем языке. Потом мужчина постарше обратился к девушкам, стоящим с опущенными головами.
– Извините, сестры. Мы поищем другое купе.
Они начали выносить вещи в коридор.
– Спасибо, брат. Да прибудет аллах всегда с вами, – тихо произнесла Таня. А про себя подумала: «Прости, господи! Не наказывай меня за этот обман».
Мужчины вышли из купе. Она облегчённо выдохнула и села на расстеленную постель.
Возле её лица дохнуло легким ветерком.
Послышался голос Сашки: «Умница, я горжусь тобой».
«Опять повторилось. Снова странные звуки. Везде чудится Лукьянов», – вздрогнула Таня.
– Что за бред ты тут несла?! – накинулась на неё попутчица. – Какие мусульманки? Какая я тебе сестра?
– Поверь, нам сильно не поздоровилось бы ночью, – попыталась утихомирить её Таня.
– В вагоне проводник. Где-то в поезде милиция. Мы бы позвали на помощь, – не унималась она. Крикунья легла на полку и отвернулась.
– Боюсь, не сумели бы позвать. Вряд ли остались бы в живых. Я почувствовала опасность, как только они вошли, – объяснила она свое поведение.
– Тебе не говорили, что ты больная на всю голову?! – озлилась попутчица, укрываясь простынею.
Больше она не проронила ни слова, даже выходя из купе в Ростове.
Соседка не поверила ей, но Таня знала: она не ошиблась. Проводник был белым от страха, у него тряслись руки, когда он привёл мужчин к ним в купе. Утром, выходя с вещами в коридор, она заметила его. Проводник при виде неё быстро скрылся в служебном помещении. Кавказцев поблизости не наблюдалось.
ГЛАВА 22
В конце первого курса Таня поняла, что не сможет стать врачом. Оказалось, она физически не способна сделать надрез, нанести человеку любое повреждение. Таня великолепно училась. Прекрасно показала себя на занятиях по биохимии и фармакологии. Ей предложили перевестись на фармацевтический факультет. Поначалу она восприняла этот перевод, как личное поражение. Потом осознала – это больше подходит её натуре.
Аня Огонёк два года, верно, ждала парня из армии. Проводила любимого на службу, ещё учась в десятом классе. В институте Аня не посещала дискотеки, в кино ходила только с подругами. Вечерами писала письма, и время ждала ответа. Но писем с каждым месяцем становилось всё меньше, приходили они реже, пока в последние четыре месяца не иссякли совсем. Ночью подруги часто просыпались от тихого плача Огонька. Ира-маленькая ложилась к ней в кровать и обнимала страдалицу.
Ира-большая на удивление всем, познакомившись на соревнованиях по многоборью со штангистом Игорем, начала с ним встречаться. Их отношения потихоньку развивались, двигаясь к свадьбе. Игорь всегда мечтал встретить сильную, добрую, умную девушку. Всё это он нашел в Ире-большой и был счастлив.
А Ира-маленькая не теряла надежды найти пару для Тани, сватая всех подряд. Та отбивалась, как могла от посягательств Кучер на её личную жизнь.
Таня усердно училась, ходила с подругами в театр, кино. Казалось, с ней всё в порядке, но она жила раздвоенной жизнью: ночью одной, днём другой. С каждым разом сны становились красочнее и реальней.
Однажды ей приснилось необыкновенной красоты озеро. Она и Сашка сидели, обнявшись, на чугунной скамье, украшенной выкованными из металла розами. По зеркальной глади воды скользила стайка уток: зеленовато-чёрный с блестящими перьями селезень и три его черно-серых подруги. Лукьянов держал её за руку и говорил, что скучает и всегда будет с ней. Таня чувствовала его тёплую ладонь. Ветерок играл его коротко стриженными светлыми волосами. И так уютно было в его объятиях, так спокойно на душе.