Незабудки для тебя
Шрифт:
— Спасибо, Эффи, но, право, не стоит обо мне беспокоиться.
— Прости. Но как подумаю, что ты здесь совсем один, вдали от людей, в этом доме с той комнатой наверху… — Она опасливо покосилась в сторону лестницы. — От этого дрожь пробирает.
Деклан чмокнул ее в лоб.
— Выше нос! Призраки еще никогда никому не вредили. Они же мертвые!
Однако в эту ночь, лежа без сна, прислушиваясь к шуму дождя, завыванию ветра и монотонному позвякиванию магических бутылок за окном, Деклан
В воскресенье он устроил себе выходной. Спал до полудня, а после пробуждения еще часок повалялся в кровати, листая книги, принесенные Эффи.
Она отметила страницы, по ее мнению, представляющие для него особый интерес. Деклан с интересом рассматривал черно-белые фотографии старинных колониальных особняков. Холодок пробежал по его спине, когда на выцветшем снимке перед ним предстал Дом Мане — на рубеже веков, во всей своей славе и великолепии.
Парадная фотография Анри и Жозефины Мане такого трепета не вызвала. Однако разглядывал он ее с любопытством. Женщина, несомненно, была красива, и старинный наряд — расшитое цветным узором вечернее платье с глубоким вырезом, пышной юбкой, неправдоподобно тонкой талией и рукавами-фонариками, высокая прическа, подхваченная гребнями, — подчеркивал ее элегантную аристократическую красоту.
И все же было в ней что-то неприятное. Какая-то холодность, жесткость, и Деклан понимал, что связано это вовсе не с качеством снимка и не с застывшим лицом и позой, характерной для старинных фотографий. Даже аристократическая хрупкость не могла скрыть какую-то злую силу, заключенную в этой женщине. Деклан не удивился бы, если бы узнал, что у Жозефины Мане было недоброе сердце.
Через несколько страниц в книге он увидел портрет Люсьена Мане, и от волнения у Деклана перехватило дыхание.
Он уже видел его лицо! Во сне. Юный принц с развевающимися на ветру золотыми волосами — прошлой ночью он скакал по дубовой аллее на кауром жеребце, и солнце играло на его сапогах.
Может быть, сработала сила внушения? Он ожидал увидеть это лицо наяву — вот и спроецировал виденное во сне на фотографию этого Люсьена?
Так или иначе, сходство этого реально существовавшего человека и всадника из его сна поселило в Деклане нешуточное беспокойство.
Встав с постели, Деклан решил отправиться в город и пройтись по местным антикварным магазинам. Однако спустя час он уже входил в «Этруа».
В воскресенье бар был забит людьми до отказа. Были здесь и туристы, и местные: с тайным удовлетворением Деклан отметил, что уже научился отличать одних от других. Музыка на сей раз гремела из музыкального автомата: энергичная танцевальная мелодия вплеталась в гул голосов за столиками и у стойки бара.
Аромат жаркого напомнил Деклану, что сегодня он не завтракал. Увидев за стойкой хорошенькую блондинку, которую он запомнил с предыдущего визита сюда, Деклан подошел и улыбнулся ей.
— Привет! А Лина здесь?
— У себя в кабинете. Дверь справа от сцены.
— Спасибо.
— На здоровье, красавчик!
Он постучал в дверь, на которой висела табличка «Только для персонала», приоткрыл ее и просунул голову внутрь. Лина сидела за компьютером. Волосы ее сегодня были зачесаны назад, открывая стройную шею. И Деклану захотелось покрыть ее поцелуями.
— Привет! Где сидишь?
Она откинулась на спинку стула, с наслаждением потянулась.
— А ты быстро учишься. Что тебя сюда привело, голубчик?
— Гулял неподалеку, вот и решил: дай-ка загляну к тебе, спрошу, не хочешь ли со мной пообедать. В качестве прелюдии к завтрашнему ужину.
Со вчерашнего дня она вспоминала о нем куда чаще, чем хотелось бы. И вот, словно материализовавшись из ее мыслей, он возник на пороге во всей своей неотразимой мужественности.
— Не могу. Подвожу бухгалтерию.
— А я тебе помешал? Страшно жаль… — И все же он вошел и присел на край стола. — Я принес тебе подарок.
Только сейчас она заметила сверток у него в руке.
— Неужели ты засунул туда машину?
— Все в свое время. Будет и машина.
Задержав взгляд на его лице, она опустила глаза и взяла протянутый сверток. Золотистая бумага, белая лента, завязанная сложным бантом. Лина не спешила развернуть упаковку — она знала, что предвкушение радости бывает сильнее ее самой.
Она аккуратно развязала ленту, скатала ее и отложила в сторону. Затем развернула бумагу. Внутри оказалась коробочка. Отложив ее в сторону, Лина стала складывать золотую обертку, тщательно разглаживая уголки.
— Интересно, сколько времени у тебя уходит, чтобы развернуть все подарки на Рождество? — поинтересовался Деклан.
— А мне спешить некуда… Ох, какие лапочки! — воскликнула она, когда на свет из коробки появились солонка и перечница в виде двух раков.
— Вот и я так же подумал. Сперва хотел купить крокодилов, но у тех вид был больно свирепый.
— Это входит в твой коварный план обольщения?
— Само собой! Ну как, сработало?
— Сработало. — Она погладила пальцем рачью физиономию. — Еще как!
— Что ж, я помешал тебе работать, обольстил раками, так почему бы теперь мне не угостить тебя обедом? В благодарность за тот омлет.
Лина выпрямилась в кресле.
— И почему это всякий раз, как я тебя вижу, внутренний голос советует мне бежать от тебя как можно быстрее и как можно дальше?
— Попробуй. Я тебя догоню — ноги у меня гораздо длиннее. — Он наклонился над креслом… и удивленно поднял брови. Сегодня на Лине была юбка и черные чулки. Быть может, у Деклана ноги и были длиннее, но у нее точно гораздо красивее! — Куда это ты так нарядилась?