Незапертые двери
Шрифт:
Сейдуран, занимавший тогда пост Премьер-министра Республики, подписал капитуляцию, переступив через собственную гордость. Он прекрасно понимал, что любые попытки отрицать очевидное и продолжать сопротивление приведут лишь к большему числу жертв, ничего не изменив в итоге. Глупо пытаться возводить оборонительные укрепления, когда противник уже стоит у тебя за спиной черной безмолвной массой.
А потом он бесконечно долгие два дня безвылазно просидел в своем кабинете, с минуты на минуту ожидая, что за ним придут, чтобы отвести на казнь, которая непременно будет публичной, позорной и невероятно мучительной. Он бы обязательно поседел, оставайся у него на голове хотя бы один волос, ну а так он просто оброс щетиной и окончательно простился с жизнью. Мысли о том, чтобы наложить на себя руки, подобно Уэлшу, посещали его не раз и не два, но к тому моменту Сейдуран уже исчерпал свой запас решительности и мужества, а потому просто обреченно ждал, уже утратив всякую надежду и давно потеряв счет времени.
Он помнил, как был озадачен неожиданно вежливым стуком в свою дверь утром третьего дня. Прибывший представитель Анрайса (титул Апостолов утвердили чуть позже) предложил Сейдурану также поступить в услужение Темному Богу, поскольку тот крайне высоко ценил его знания и опыт. Слегка оправившись от первоначального шока, Калим поинтересовался возможными последствиями в случае его отказа. К его немалому удивлению представитель не стал грозить Калиму неминуемыми карами, сообщив, что тогда он со всеми полагающимися почестями отправляется на почетную пенсию и вправе сам выбрать мир, где желает поселиться.
Сейдурану еще долго расписывали сопутствующие выгоды и полагающиеся привилегии, которые он получит, согласившись на столь заманчивое предложение. Излечение всех его хронических болячек, бессмертие, невероятная сила тела и кристальная ясность ума – фантастический набор, аналогичный тому, что получали присягнувшие Сиарне Служители.
Но Калим отказался. Категорически и недвусмысленно. Он так и не смог переступить через некоторые из своих принципов. Он всегда заявлял, что Боги обитают на Небесах, а люди – на земле, и любая попытка нарушить установленный порядок ни к чему хорошему не приведет. Он не мог смириться, что сошедшие со страниц преданий и легенд потусторонние сущности сошли в дольний мир и вершат его судьбы. А потому не имел ни малейшего желания участвовать в этом безобразии.
А в качестве места для почетной ссылки Сейдуран избрал Землю. Он хотел завершить свой жизненный путь там, где человечество когда-то начало свой путь.
В результате он последние несколько лет обитал в аккуратном особнячке, примостившемся на средиземноморском берегу, прогуливаясь по окрестностям, наслаждаясь мягким климатом и ароматным вином или просто наблюдая за накатывающими на песок волнами. Ему обеспечили максимальный уровень комфорта и безопасности, любой его каприз исполнялся в мгновение ока, а по докучливым репортерам и их пронырливым дронам Калим уже начинал скучать.
Разумеется, человек такого уровня и такого масштаба, даже удалившись на заслуженный отдых, не может полностью выпасть из общественной и политической жизни. А потому совсем уж размякнуть от безделья Калиму не позволяли постоянные просьбы о консультациях или советах, исходившие от чиновников самого разного ранга со всех концов галактики. В общем, он по-прежнему оставался в курсе всех актуальных событий и отнюдь не чувствовал себя выброшенным на обочину истории.
Но вот регулярные визиты самого Наместника стояли несколько особняком.
Начать, пожалуй, стоило бы с того, что Наместником на Землю, продемонстрировав неплохое чувство юмора, Анрайс назначил Альберта Меранина. Да-да, того самого министра связи и информации, стоявшего за массированной кампанией по очернению Сиарны и подготовке общественного мнения Республики к военной операции против Клиссы. Сейдуран искренне полагал, что уж его-то должны были четвертовать в первую же очередь, ан нет.
Анрайс, судя по всему, вообще не любил разбрасываться ценными кадрами, а опыт и профессионализм ценил даже выше личной преданности. Главное – иметь надежный крепкий поводок, с которого подчиненные не имели бы возможности соскочить. А у богов всегда имелся весьма и весьма богатый выбор вариантов, как покарать неразумных отступников. Хватило пары жутких леденящих кровь примеров, чтобы остальные начали вести себя как шелковые. С Повелителем Тьмы шутки плохи.
Вот и талантам Меранина он нашел применение, не пропадать же добру.
Судя по всему, к тому моменту Альберт и сам уже успел проститься с жизнью, поскольку прекрасно осознавал тяжесть своей вины перед лицом новых хозяев мира. А потому, получив столь неожиданное предложение, не раздумывал ни секунды и с первых же дней впрягся в работу с полной самоотдачей. Он понимал, что второго шанса заслужить прощение у него не будет, а потому волок на себе тяжкое бремя наместничества с какой-то фаталистической одержимостью. Жгучее желание искупить вину наполняло его неудержимой энергией, в водоворот которой он вовлекал всех своих подчиненных, заставляя их крутиться просто в сумасшедшем темпе. Уж что-что, а работать с вверенным ему персоналом Меранин умел отлично.
Вообще, Сейдурана не оставляло подозрение, что Анрайс назначил толстяка Наместником на Землю неспроста. Ведь именно здесь находился и Калим. Так или иначе, но в итоге отношения отставного премьера и бывшего министра выстраивались по какой-то странной и причудливой схеме.
Несмотря на то, что новый статус возносил Меранина выше всех прочих людей на планете, он так и не смог до конца избавиться от старой привычки и по-прежнему относился к Сейдурану как к своему боссу. Кроме того, подчеркнутое уважение с которым относился к Калиму сам Темный Бог, также не стоило оставлять без внимания. А посему мимике и жестах Альберта нет-нет да и проскакивала досада и даже зависть от того, что Анрайс, гоняя своего Наместника в хвост и в гриву, регулярно находил минутку, чтобы потолковать по душам с вроде бы простым пенсионером.
В итоге субординация хромала на обе ноги, порождая забавные казусы, когда Наместник, не спрашивая разрешения, мог заявиться к Калиму в гости в любой момент, но при этом он старательно демонстрировал хозяину дома свое почтение, чем экс-премьер активно пользовался, не испытывая ни малейших угрызений совести. Ему всегда нравилось испытывать пределы дозволенного, тем или иным образом демонстрируя свое своенравие.
Например, он мог, вольготно развалившись в удобном кресле-качалке, предложить своему высокопоставленному гостю простой жесткий стул с прямой спинкой.
После ухода Сестры Джейх Лайс еще с минуту просто стоял посреди комнаты, ожидая, пока утихнет гул в голове. Инструктаж получился исключительно плотным и насыщенным. Собати строчила указаниями и инструкциями точно пулемет, и Лайсу оставалось только бегать за ней по своим новым апартаментам в тщетных попытках ничего не упустить.
Рабочий терминал там, кухонная станция тут, вот ванная комната, вот спальня, по одним вопросам обращаться туда, по другим – сюда, комендант в таком-то кабинете, техническая служба в таком-то…