Нежданчик для Биг-Босса
Шрифт:
Полицейский деловито шагает вперед.
— Меня, кстати, Алексей зовут.
— Очень приятно, — смеюсь себе под нос, шагая дальше. На звуки, непривычные для времени, предшествующие бою. Такое ощущение, что на ринге идет концерт женской группы. В прошлый раз была приглашена «ВиаГра», поэтому и платья остались в комнате отдыха. Но вряд ли я пропустил бы тот факт, что девушки снова выступают. Ребята бы обязательно сообщили.
Так что тут творится?
Выходим в общий зал и наблюдаем на ринге трех певиц, поющих в микрофоны.
— У тебя появился друго-о-ой! У тебя появился друго-о-ой!
Но
И тут я узнаю в певице свою Дашу! Во дела!
Глава 18. «Звезда» в шоке
Градус безумия повышался. С тех пор как я зашла в кабинет своего босса, жизнь закрутила меня в бешеный водоворот событий, но я никак не ожидала, что меня вынесет на сцену байкерского клуба, где я буду выступать под фанеру группы «ВИА Гра». А зал еще и будет мне рукоплескать!
Как я там оказалась? Сама не уловила этот момент. Вот я распахиваю шкаф с забытыми группой концертными нарядами. Рассматриваю их, оцениваю, перебираю пальцами блестящий материал. Все платья, что называется, с подвохом. Если длинное, так обязательно разрез до пупка. Одно с виду вроде скромное, а на деле все прозрачное. Но красивые до жути. Перемерила все, пока не остановилось на одном. Красное, длинное, блестящее, с шикарной вышивкой — прямо-таки царское. Разрез нескромный булавкой заколола. Широкий вырез на груди кое-как подтянула. Удивленно приподняла бровь при взгляде на то, чем природа наградила, и поняла, что мне есть чем гордиться.
Надела туфли на высоченных каблуках, распустила волосы, нанесла яркий макияж — и не узнала себя в зеркале.
В голове возникло сразу два контрастных желания: немедленно все это снять, спрятаться или показаться на глаза Жданову, увидеть в его глазах реакцию на мой новый облик. Второе желание победило. Захотелось увидеть, как у него перехватит дыхание и огонь засверкает во взгляде.
Я выхожу в коридор и иду с видом королевы. Нет, не иду — шествую. Воображая ахающих от моей красоты придворных. Женщин, падающих в обморок от зависти. Мужчин, укладывающихся вдоль меня штабелями.
Действительность, к сожалению, никак не хочет отражать мои грезы. Платье слишком узкое, чтобы красиво в нем дефилировать. А люди смотрят на меня скорее с изумлением. Здесь явно совсем другие прикиды в чести. А я чувствую себя гусеницей, неуклюжей и безмозглой.
И пока я размышляю о том, чтобы позорно уползти в свой окоп, на меня налетают три местные красотки. Как коршуны на добычу, ей-богу. Растерянно смотрю на них, не в силах сразу и понять, что им нужно.
— Это ты, лахудра, ребенка Глебу родила? — вопит одна блондинка, размахивая руками.
— Не она, зуб даю, — со знанием дела заявляет вторая, точная ее копия. — Я его жену с пузом видела, она — мать. А это, наверное, нянька. Ты нянька?
— Слышь,
Как бы ни было обидно, что меня в качестве женщины Глеба эти пигалицы не рассматривают, довольно-таки мирно и по-деловому отвечаю:
— Мы с Глебом решили, что без няньки обойдемся. Или вы свои услуги хотите предложить?
И таким образом отвечаю на все вопросы, ставлю девушек на место и в придачу награждаю их временной немотой.
А Глеб где-то обретается, не подозревая, как с моего легкого словца потерял статус свободного человека, на которого можно охотиться. Девчонки пялятся друг на друга, потом на меня, снова пытаются сообразить, как быть дальше, и в это время происходит нечто невообразимо странное.
К нам подскакивает полноватый мужчина, по всей видимости администратор или даже владелец данного заведения, прищуривается, глядя на меня, и будто бы узнает, громко восклицая:
— Вы все же вернулись! Спасибо, спасибо, спасибо! А меня не предупредили… Но ничего! Вы не переживайте, в этот раз с фонограммой проблем не будет. И приставать никто не станет, обещаю вам, дорогая Эрика! У нас приличное заведение. Я прямо-таки не могу предположить, что в тот раз произошло… — тараторит мужчина, поедая мой вырез глазами и явно не замечая, что разговаривает вовсе не с солисткой группы! А с несчастной мной, ничего не понимающей, которую он выталкивает на ринг под крики и аплодисменты публики.
— Это не сцена! — воплю я. — Я не Эрика! Я не из «ВИА Гры»!!!
Но кто бы меня слушал! Мои истошные вопли заглушает фонограмма. Бросаю молящий взор в девушек рядом с рингом. Уж они-то точно знают, что я не из группы, они меня спасут. Пусть даже выведут на чистую воду и во всеуслышание заявят, что я самозванка. Вот только девушки оценивают ситуацию по-своему и действуют в своих интересах. И ладно бы они просто созерцали, как я позорюсь, так нет же — им тоже захотелось минуты славы. Они обрадованно подскочили на месте, поправили свои короткие платьишки, разыграли на пальцах «камень-ножницы-бумага» и, когда определилось двое победительниц, выскочили на сцену вместе со мной. И давай во все горло орать, не попадая ни в единую ноту! Такая вакханалия наверняка наблюдается в Вальпургиеву ночь на шабаше ведьм. Или на репетиции групп, так и не начавших карьеру из-за собственной бездарности. Или на День ВДВ в парках…
Не знаю, с чем еще можно было сравнить наше «выступление», вот только кажется, что никто не заметил подмены. Подвыпившие зрители танцевали и пели. Пили и пели. Кричали «браво» и «бис». И снова пили и пели. Как будто миру скоро наступит конец и сегодня последний день, когда можно отрываться по полной.
Я бы даже порадовалась за них, если бы не служила увеселительным атрибутом.
По итогу я получила то, что хотела. Только вот не в таком виде, как мечталось. У Глеба действительно перехватило дыхание и глаза зажглись инфернальным огнем, когда он увидел происходящее на сцене. Наши взгляды встретились, и я онемела, но это никак не отразилось на фонограмме. Она продолжала разноситься по всему залу. И даже если бы я захотела, не услышала бы, что Глеб говорит мне из толпы.