Нежданная любовь
Шрифт:
Глаза Валеты засияли. Она села в кресло и воодушевленно воскликнула:
— Я была права! Абсолютно права в своем предположении! Этот ребенок воспитывался в образованной семье и был украден у своих родителей!
— Почему вы так уверены в этом? — поинтересовался маркиз.
Валета таинственно улыбнулась и немного наклонилась вперед.
— Во-первых, потому что Николас отнесся к принятию ванны как к чему-то привычному и естественному.
Она выдержала паузу и продолжила:
— Вам, ваша светлость, вряд ли это кажется
Мне не раз доводилось заниматься этим. А Николас не только с удовольствием позволил помыть себя, но и сказал, когда мы вытащили его из ванны: «Теперь я стал чистеньким!»
— Вам удалось привести его в нормальный вид? — спросил маркиз.
— Не совсем, — ответила Валета, вздыхая. — Сажа въелась ему в кожу, ведь он даже спал на мешках с сажей где-то в доме трубочиста. Там же спят и другие мальчики этого дьявола.
— У него их много?
— Еще три человека. Но все они намного старше Николаса.
— Что вам еще удалось узнать о нем? — полюбопытствовал маркиз.
Странно, но этот разговор был для него весьма увлекательным.
Когда он ехал сегодня к Валете, настраивался на нечто совсем другое. Ему представлялось, что она начнет жаловаться на сорванца, скажет, что им с няней с ним не управиться и не вынести его невежества, его грубой брани, которая укоренилась в нем и вырывается наружу каждый раз, как только он открывает рот.
— Трубочист жестоко избивал его, — продолжила рассказывать Валета. — На спине и на ногах у него краснеют уродливые следы от ударов кнутом. А глаза все еще такие же красные и опухшие — он плакал, и сажа с ресниц попадала ему в глаза.
Она перевела дыхание.
— Но он с удовольствием отказывается от ругательств, которые слышал от других мальчиков, и уже начинает разговаривать со мной так же, как я с ним. Полагаю, это для него вполне привычно.
— Сколько ему лет, по-вашему? — спросил маркиз, — Не больше шести. Я еще не пыталась расспрашивать его о родителях, но, когда мы посадили его за стол и дали в руки нож и вилку, он спокойно принялся есть ими, еще раз убеждая нас в том, что его отец — джентльмен.
Валета замолчала, но тут же добавила:
— И вот еще что! Увидев на столе серебряную ложку, Николас воскликнул: «У моего папы есть такая же!» Думаю, это тоже говорит о многом.
Она вопросительно уставилась на маркиза, ожидая его реакции.
— То, что вы поведали мне, — заговорил он, — очень занимательно. Признаться, раньше я никогда не верил в эти истории о похищении детей. Наверное, вы желаете, чтобы я заявил на трубочиста в полицию? Если да, то я сделаю это.
Пусть займутся расследованием.
— Я и в самом деле хотела обратиться к вам с такой просьбой, — ответила Валета. — Возможно, полиции и удастся что-нибудь выяснить. Хотя в наше время» нельзя возлагать на нее больших надежд.
— А откуда
Многих жителей Лондона волновали проблемы полицейских: их отвратительная организация и получаемые ими мизерные заработки.
Все это вынуждало блюстителей порядка зачастую поступать нечестно.
Для маркиза это не являлось секретом, ведь большую часть времени он проводил в столице. А откуда было знать о ситуации в Лондоне девушке из деревни?
Валета, заметив его изумление, спокойно объяснила:
— Я читаю газеты каждый день, милорд. А еще мы с папой тщательно изучили результаты двух последних исследований, проведенных специальным комитетом палаты общин.
Маркиз никак не ожидал услышать от нее подобное.
Поэтому на протяжении нескольких мгновений сидел молча, совершенно сбитый с толку.
Лишь некоторые мужчины из его окружения время от времени заглядывали в газеты, публикующие доклады специальных комитетов. А женщины вообще не имели понятия о существовании таковых.
Как будто почувствовав, что она обязана предоставить ему более подробные объяснения, Валета продолжила:
— Отец моей мамы был лондонским епископом, поэтому ее всегда интересовали результаты работы духовенства по улучшению участи бедняков из Сити.
— Я об этом не имел ни малейшего представления, — несколько сконфуженно пробормотал маркиз.
— Папу тоже это увлекло, поэтому я с ранних лет росла в атмосфере сострадания к ущемленным и давно поняла, что обязана не забывать о людях, рожденных не в благополучной семье, как я, а в бедности и голоде.
Она говорила об этом так просто и искренне, что маркиз не мог не верить ей.
Ему представилось вдруг, что ее красивые волосы уложены в модную прическу, что у нее на шее — колье из драгоценных камней, что ее платье сшито по последнему слову моды известнейшим из лондонских портных.
Такое прелестное создание занимается спасением мальчиков-чистильщиков, посещением больных прихожан, изучением комитетских докладов и переживаниями за нищих! — подумал он, и его сердце сжалось.
— Мне кажется, Валета, нам с вами не стоит концентрировать все наше внимание на Николасе. Необходимо позаботиться и о вас. Это тоже крайне важно, — сказал он.
Глава четвертая
— Прошу вас, не беспокойтесь обо мне! — ответила Валена. — и мне очень хочется поговорить с вами о Николасе.
Маркиз смотрел на нее как на сверхъестественное существо. Ни одна из молодых женщин, которых ему доводилось знавать, не интересовалась чьей-нибудь судьбой больше, чем своей собственной.
— Я долго думала над тем, как отыскать родителей этого мальчика, — сказала Валета. — Наверняка после исчезновения сына они известили о своем несчастье полицию и магистрат, если, конечно, таковые имеются в их городе. Однако до Лондона это известие вряд ли дошло.