Нежданная любовь
Шрифт:
Сара вошла в большую комнату и затаила дыхание от восхищения, увидев, как преобразилось это мрачное помещение с тех пор, как она была здесь последний раз. Чтобы увеличить размеры комнаты, стены передвинули. Кухонная плита, в ее памяти – низкое, покрытое ржавчиной, жуткое сооружение, изрыгающее дым, теперь превратилась в совершенно образцовую, сверкающую полировкой. У плиты спали две кошки, уютно свернувшись клубочком. Там, где раньше громоздились старые стенные шкафы и раковина с отбитыми краями, теперь красовались кухонные секции, сделанные, как ей показалось, из дуба. Прежний каменный пол был вымыт и натерт, частично его покрывали землистого цвета индийские коврики. Стены,
– Как красиво! – с восхищением сказала Сара и, повернувшись к Стюарту, добавила с улыбкой: – Я не знаю, кто устанавливал вам эти кухонные секции, но точно знаю, каких бешеных денег это стоило, если взять хотя бы качество дерева...
– Это дуб, – небрежно заметил он, – я приобрел его довольно дешево, а что касается секций... – тут он пожал плечами и отвернулся, – я сделал их сам. Оказалось не очень сложно.
Сказано это было как бы между прочим, и Сара на мгновение почувствовала замешательство оттого, что проявила слишком большой восторг, но потом поняла: ее похвала, наверное, смутила Стюарта, так как, скорее всего, он не привык, чтобы им восхищались. Эти соображения привели ее к мысли, что отвергнувшая его женщина заслуживает еще одного порицания. Он делал для нее эту кухню с любовью и надеждой, а узнал, что...
Слезы навернулись ей на глаза. Она часто заморгала, чтобы смахнуть их, и сказала сдавленным голосом:
– Что бы вы ни говорили, я считаю, все это выглядит очень красиво, а дерево просто хочется потрогать и погладить.
Она замолкла, смутившись, так как он повернулся и внимательно посмотрел на нее.
– Не каждый распознает качество дерева, его очарование – для многих это просто... дерево. Люди не понимают его осязаемой притягательности... – Стюарт замолчал, а потом сказал: – Простите, я читаю вам лекцию, а вы, должно быть, умираете от голода, так как целый день ничего не ели. Посмотрим, что оставила миссис Гиббонс.
Стюарт открыл дверь и скрылся в направлении, как помнилось Саре, одной из кладовок. Через секунду он вернулся с блюдом, накрытым крышкой.
– Похоже на пирог, – сказал он.
– Замечательно! – Сара почувствовала, как у нее от голода забурчало в желудке.
В первый раз с тех пор, как Иэн ошеломил ее объявлением о своей помолвке, она захотела есть. И в первый раз смогла забыть свои собственные неприятности и заинтересоваться чем-то и кем-то. Все это пришло ей в голову, пока Стюарт включал духовку и ставил блюдо с пирогом на решетку.
– Миссис Гиббонс сказала, что на плите можно готовить, – уныло заметил он, – но я пока этим умением не овладел.
– Неудивительно.
И Сара рассказала ему, как она ребенком посещала этот дом, и снова восхитилась тем, как здорово он отреставрировал плиту.
– Мне нравилось это делать. Зимой, когда рано темнеет, хорошо, если есть чем заняться в доме.
Стюарт замолчал, и лицо у него помрачнело, а Сара сочувственно подумала, что он, наверное, вспомнил о ней – той женщине, которую любил, о том, как сложилась бы его жизнь, если бы она ответила на его любовь. Он выглядел таким мрачным, что она интуитивно отвернулась, чтобы не вторгаться
– Беда в том, что вместо того, чтобы реконструировать дом, я вынужден разбирать бумаги, заполонившие мой кабинет. Это моя самая большая головная боль с тех пор, как я унаследовал дело. Наверное, это у нас семейная черта – неумение аккуратно и по-деловому заниматься канцелярской работой. Дела дяди оказались в таком запущении, что пришлось обратиться за помощью в бухгалтерскую фирму. Они посоветовали приобрести компьютер с программным обеспечением для финансовых аспектов дела и для регистрации проектов по пересадке деревьев, но, лишь только я попытался работать с этой чертовой штуковиной...
Голос его зазвучал раздраженно. Нетерпеливым жестом Стюарт запустил пальцы в волосы, и Сара снова подумала, что его прическа оставляет желать лучшего. Волосы у него были густые и блестящие, почти черные, и его стрижка так не походила на модную стрижку блондина Иэна.
– Не знаю почему, но я совершенно не приспособлен к бумажной работе. – Стюарт наморщил лоб и вдруг стал выглядеть совсем юным, почти мальчиком. Мысль, что на такого крепкого мужчину можно взглянуть как на мальчика, показалась Саре настолько забавной, что она чуть-чуть улыбнулась и увидела, как жадно Стюарт уставился на ее лицо, а особенно на рот. Реакция на его взгляд была неожиданной – она замерла и почувствовала необоримое желание облизать пересохшие губы. Сара давно забыла, как будит чувственность тот особенный взгляд мужчины на рот женщины. Только спустя несколько секунд она это осознала. И тут же ее бросило в жар, она покраснела, а когда подумала, что во взгляде Стюарта, вероятно, не было ничего сексуального, то залилась еще большим румянцем. Он мог ошибочно принять ее улыбку за насмешку над его неспособностью разобраться с собственными документами. Смущение и желание исправить положение привели к тому, что она, не подумав, быстро проговорила:
– Если я могу чем-нибудь помочь... Я пробуду здесь некоторое время. Может быть, я незнакома с программным обеспечением вашего компьютера, но я помогла бы разобраться с обычной документацией.
Стюарт наблюдал за ней с таким восхищением, что она замолчала и снова залилась румянцем.
– Простите, – начала она было извиняться, – вы, наверное, уже договорились с кем-нибудь.
– Нет, нет, – заверил ее он. – Если вы действительно могли бы... Вы и не представляете, что это за ужас для меня. Я просто не в состоянии всего этого понять. А вы намереваетесь побыть здесь какое-то время?
– Э-э... да. – Сара закусила губу и нервно теребила пуговицы на жакете. – В общем... – Она не могла заставить себя взглянуть на него, но рано или поздно все вокруг все равно узнают, что она оставила работу в Лондоне. – Я... решила взять отпуск и пожить дома несколько месяцев. Я соскучилась по деревне и по родным.
Ей хотелось найти приемлемое и логичное объяснение своему поступку, а сказанное ею, наоборот, прозвучало как импульсивное решение ребенка.
К ее облегчению, он не стал вдаваться в подробности, а только заметил:
– Неудивительно. Меня никогда не привлекал ни Лондон, ни любой другой город.
Разговаривая, Стюарт легко двигался по кухне, достал приборы из выдвижного ящика буфета и поставил согреть две тарелки. Для такого крупного мужчины его движения были чересчур проворными, но не суетливыми. Само его присутствие успокаивало и внушало уверенность.
Таймер в духовке загудел, возвещая, что ужин готов. Стюарт разложил пирог по тарелкам и протянул одну Саре, предложив ей сесть спиной к плите, чтобы согреться.