Нежданная страсть
Шрифт:
– Эй, постойте-ка. Что?
Но девушка шагнула за порог, захлопнув дверь у него перед носом. Кен поспешно рванул на себя ручку, и как раз вовремя: Китти спускалась с крыльца, плавно покачивая изящными бедрами.
– Златовласка!
– Простите, я спешу. – Она с опаской поглядывала на каждый куст, попадавшийся ей на пути. – Не хочу разбудить снежного человека.
– А вы забавная.
– О, я люблю повеселиться. – Китти бросила быстрый взгляд через плечо, затем поправила очки, явно довольная собой. – Мне нужно бежать. У меня встреча со Стоуном, а я никогда не опаздываю.
– Я не предлагал утроить
– Нет, предложили. Вы сказали, цитирую: «Я заплачу вам втрое больше, только, пожалуйста, ради бога, замолчите». Конец цитаты.
О боже. Он действительно так сказал.
Кен поспешно переключил мозги, и, вместо того чтобы обдумывать, как заманить Златовласку обратно в постель, принялся лихорадочно соображать, как заставить ее забыть о повышении, потому что Стоун запросто мог его убить.
– Но ведь вы не замолчали, – возразил он с ноткой отчаяния в голосе. – Вы не выполнили условие.
Китти лишь улыбнулась, и на правой щеке у нее показалась ямочка.
Смешно сказать, но давным-давно, еще до того как он пустил под откос свою жизнь, Кен питал слабость к ямочкам.
– Откуда вам знать? – спросила Златовласка. – Вы храпели, как сурок.
Нахалки тоже были его слабостью. И эту девушку он считал милой? Да она оказалась настоящей хищницей.
Впрочем, его всегда влекло к хищницам.
Да что с ним такое творилось? Он прекрасно проводил время, жалея себя и упиваясь своими страданиями. К тому же всю свою жизнь он опасался людей, поскольку те вечно норовили что-то урвать от него (хотя это осталось в прошлом). И вот теперь он неожиданно забыл выставить защиту.
– Я не храплю.
– Храпите. Оглушительно. Примерно так… – Повернувшись к нему и продолжая пятиться по дорожке, Китти изобразила громоподобный храп. Наверное, так трубит распаленный похотью слон в разгар брачного сезона.
– Вы все это выдумали. Я вовсе не храплю, а вы трещали без умолку. Мне никак не удавалось заткнуть вам рот. – Кен указал на нее обвиняющим жестом. – Вас, Златовласка, не назовешь молчуньей.
Она снова рассмеялась, удаляясь в сторону главного коттеджа, и Кен вдруг почувствовал, как что-то перевернулось у него внутри. Он долго стоял в дверях на ледяном ветру, провожая взглядом девушку, пока в конце концов мороз не загнал его обратно в тепло.
Кен не торопился предстать перед родственниками. Он предпочитал тактику уклонения и выжидания. Вернувшись в домик, он отправился в душ. Кен не виделся с братьями и Энни почти год. Он избегал всех, кто был ему когда-то дорог. Но едва он вышел из душевой кабины, как открылась входная дверь, и Стоун окликнул его по имени.
Представление началось.
Выйдя из ванной, Кен понял, что придется испить чашу до дна.
Стоун пришел вместе с Энни. Ей едва исполнилось девятнадцать, когда она приняла восьмилетнего Кена как собственного ребенка. На лице ее застыло извечное выражение материнской тревоги, будто она сама не знала, то ли обнять блудного сына, то ли задушить. Такое же чувство, должно быть, испытывал и Стоун. Оба оцепенело смотрели на Кена, словно увидели привидение.
Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что после стольких месяцев молчания он и вправду мог сойти за привидение. У всех троих были одинаковые зеленые глаза, порой смеющиеся, лучащиеся теплом или колючие, холодные как лед. Именно такими глазами смотрела на него Энни. Несмотря на маленький рост, от ее фигуры так и веяло властностью и силой. Она выступила вперед.
– Привет, Энни…
Больше Кен ничего не успел сказать, поскольку в следующий миг тетя уткнулась ладонями ему в грудь и толкнула.
– Привет? Это все, что ты мне можешь сказать?
Будучи средним братом, а потому миротворцем, Стоун оттащил ее, прежде чем она снова набросилась на Кена.
– Пусти меня. Я с ним еще не разобралась.
– Разобралась. – Стоун спокойно оглядел брата. Старше Кена на одиннадцать месяцев, он вечно старался показать свое превосходство. Надоедливый, как черт, он всю жизнь норовил верховодить и командовать. Окончив осмотр, Стоун протяжно вздохнул. – Ты в самом деле вернулся.
– Да, это я, собственной персоной. – Пристальный взгляд брата подействовал на Кена сильнее, чем тычок, полученный от тетки. Глядя на Стоуна с Энни, он вдруг понял, что чертовски рад встрече с ними, единственными людьми на земле, видевшими в нем его самого, а не знаменитость. Внезапно на Кена обрушился поток чувств, от которых он бежал, горло сдавило, будто тисками. Стоя на пороге ванной в одном лишь полотенце, обернутом вокруг бедер, он медленно перевел дыхание. – Плохо ли, хорошо ли, но я здесь.
Лицо Стоуна осталось непроницаемым, вот только глаза подозрительно блестели, так что, возможно, он тоже капельку растрогался, как и Кен. Впрочем, сказать наверняка никто бы не смог: Уайлдеры всегда умели скрывать свои чувства.
– А где Ти Джей? – спросил Кен, подумав, что встреча со старшим братом пройдет легче всего – тот всегда отличался сдержанностью и хладнокровием.
– На Аляске. Совершает восхождение по льду. Отправился три недели назад и пробудет там еще столько же. – Стоун не сводил взгляда с лица Кена. – Ты мог бы хоть раз позвонить.
Благодаря отцовскому воспитанию, в семье не приветствовалось бурное проявление чувств. Уильям Уайлдер, глава семейства, многократный победитель соревнований по объездке диких лошадей, обладал крутым нравом и непомерным эго. Его жизнь бесславно оборвалась от удара копытом – призовой жеребец лягнул его в затылок. Однако при жизни он воспитывал младшего сына (приблудного, поскольку жена Уильяма питала особую слабость к лыжникам) так же, как укрощают мустангов.
То есть до тех пор, пока опека над Кеном не перешла к Энни, которая, в сущности, мало годилась на роль опекуна. Она делала все возможное, чтобы заменить мальчишке мать, но бывали времена, когда он нуждался скорее в полицейском надзирателе, нежели в родителях. Так или иначе, они взрослели вместе, воспитывая друг друга. Кен давно вырос, но Энни по-прежнему видела в нем непослушного ребенка.
– Ты мог бы связаться с нами, – добавил Стоун. – Прислать сообщение, факс, письмо, наконец, черт возьми…
– Но тогда мне не удалось бы напугать до полусмерти вашу новую сотрудницу, явившись среди ночи. А заодно привести в бешенство Энни, поскольку ей пришлось срочно готовить другой домик.
Энни не заглотнула наживку.
– Китти и твоя сотрудница тоже, идиот. – Идиот. Приятно знать, что близкие всегда придут на выручку и охотно помогут тебе спуститься с небес на землю. – Ты такой же совладелец компании, как Ти Джей и Стоун.