Нежданная удача

Барбьери Элейн

Харли усмехнулся про себя. Его женщины были очень трудолюбивыми. Они вынуждены были усердно работать, потому что видели, что произошло с Кларис, когда она возразила ему, и для них это послужило хорошим уроком. Они находятся в чужой стране и знают, что единственное место, где их будут уважать, — это дом, построенный специально для них. Харли на самом деле старался изо всех сил, чтобы они чувствовали себя комфортно, привез им мадам из Франции, чтобы они могли полностью доверять ей. Только они не знали; что все это делалось для того, чтобы Харли мог получать изрядные барыши, а нанятая им мадам из Франции втайне передавала ему все их секреты.

Мадам Элен Лефлер так боится его, что доносит ему абсолютно все и согласна делать то, о чем он попросит. Он знал, например, что Жаклин, эффектная дамочка с золотисто-каштановыми волосами, устала от однообразного секса и теперь подыскивает клиентов с необычными запросами. Он также знал, что мадам Лефлер направляет Жаклин некоторых наиболее активных клиентов, зная, что она довольно терпелива и что в своих пристрастиях они найдут общий язык.

Ему было известно, что Мариетта и Дезире, большеглазые брюнетки, ничем особенным не отличаются от других, но когда за ними закрывалась дверь спальни, их игры стоили назначенной за них цены и даже больше. Харли был уверен, что мадам Лефлер не против на особых условиях предложить этих двух женщин сразу одному мужчине, потому что знала — им это понравится.

Еще были Мишель, Колетт, Дарлин, Эванжелин, Дениз и Симона, конечно. Все они приплыли на одном судне вместе с опозоренной Кларис и хорошо выполняли свою работу. И все же клиенты борделя всегда искали что-нибудь новенькое.

Спальня Кларис по-прежнему пустовала и стала ежедневным напоминанием о той, которая посчитала, что правила дома существуют не для нее. Харли хотел, чтобы эту комнату заняла новая «принцесса» его заведения, драгоценный камень в короне этого дома.

Харли с тайным пылом пристально смотрел на Тессу, которая подошла к столам, где уже выстроилась очередь из голодных посетителей. С каждым днем ее популярность росла, и все мужчины почти боготворили ее.

Все знали, что Мэгги уехала из города, чтобы ухаживать за Страйком, пока он болен. Эту новость сообщил Ноуэл Ричман, который возмущался отсутствием Нагита в магазине. Было также известно, что Лаки нанял двух человек присматривать за хижиной Тессы, чтобы с приходом ночи ее не ждали неприятные сюрпризы.

То, что Лаки рано уходил из палатки, когда многие мужчины заняты игрой, особых толков не вызывало, и у Харли было такое ощущение, что на его отсутствие никто не обращал внимания. Тесса действительно для каждого мужчины — «принцесса», и каждый новый день лишь добавлял Харли решительности завладеть ею ради собственных целей. Тем не менее он понимал, что задача эта не из легких.

Наблюдая, как Лаки с видом собственника следит за работой Тессы, Харли почувствовал, как внутри у него все сжалось в тугой узел. Все было как прежде и все-таки по-другому. Харли догадывался, в чем причина. Тесса больше не девственница, только он пока не мог понять, радоваться ему или огорчаться. Он уже не сможет выручить тех огромных денег, которые предполагал назначить за ее невинность. Однако сложившаяся ситуация означает, что она будет принадлежать только ему, пока он будет обучать ее тонкостям дела. Он в полной мере насладится совместными занятиями и позаботится, чтобы она дорого заплатила за то, что предпочла ему обыкновенного картежника.

Харли сгорал от нетерпения, время превратилось в его злейшего врага. Но сейчас необходимо было подождать, пока они забудут об осторожности и пока не представится возможность. Он не сможет пережить еще одного провала. Единственным утешением для него служило то, что «лекарство», купленное мадам, было надежно припрятано в борделе, и он знал, что теперь необходимо лишь применить правильную дозу, чтобы Тесса приняла его предложение. Харли проследит, чтобы она приняла столько мужчин, сколько он посчитает прибыльным для себя, поскольку он превратит ее в свою рабыню.

Эта восхитительная мысль подняла настроение Харли, но только до тех пор, пока он не заметил взгляда, которым Тесса одарила Лаки. В нем было столько любви, что хорошее настроение Харли исчезло без следа. Он поклялся себе, что однажды точно так же Тесса будет смотреть на него. А после того, как он возьмет от нее все, он будет ее презирать.

Он будет презирать ее, черт побери!

— Я не хочу больше пить, Мэгги.

Мэгги с болью в сердце посмотрела на Страйка Уилсона и поставила чашку на стол. Когда они с Нагитом приехали на участок Страйка, то нашли его одиноко лежащим на жесткой походной кровати. Он едва дышал и не мог двигаться. Ему было безразлично, что седые волосы Мэгги, собранные в пучок, растрепались, что на ее морщинистом лице застыла усталость, что мужские брюки и рубашка, которые она надела для удобства, испачкались в дороге и что внешний вид Нагита был ничуть не лучше. Его безмолвная благодарность за их приезд была безгранична.

Они появились здесь вечером несколько дней назад и старались сделать для Страйка все возможное. Нагит сейчас рубил дрова. Скромную хижину в низине окружали высокие сосны. Она стояла в таком уединении, спрятавшись за окружающими ее холмами, что здесь не было слышно шума от разработки ближайшего месторождения, которое находилось в нескольких милях отсюда. Казалось, что участок Страйка находится на островке, который чудом уцелел от уничтожения золотоискателями. Мэгги понимала, почему в последние годы Страйк снова и снова возвращался сюда. Это был его дом.

Удивительно, но оказалось, что Страйк заполнил все полки продуктами, которых хватило бы на троих, не считая запасов, привезенных Мэгги и Нагитом. Однако было понятно, что он успел только разместить на полках муку, свиное сало, бекон и соль и заболел. Некоторые пакеты были открыты, но с тех пор, как они виделись последний раз, Страйк еще больше похудел, а кожа приобрела землистый оттенок.

С близлежащих холмов доносился стук топора Нагита. Он оставил Мэгги и Страйка одних, и Мэгги была этому очень рада. Ей хотелось побыть со стариком, а времени оставалось не много.

Страйк тяжело дышал, прикрыв глаза. На еду уходило много сил, а у Страйка их было так мало, что он предпочитал не есть. Но Мэгги продолжала настаивать.

— Мэгги, — выдохнул Страйк, — я не поправлюсь.

Мэгги удалось изобразить улыбку. Страйк стал для нее родным человеком, хотя они познакомились совсем недавно, и она знала, что он чувствует то же самое. Между ними установилось удивительное взаимопонимание. Она подсознательно ощущала, что, хотя Страйк и переживал свое горе с улыбкой, им обоим не давала покоя давняя боль.