Нежданно-негаданно
Шрифт:
— Ты скажи, что поможешь ей в городе, — посоветовал я, — а то один тут всех кур замучаешь.
— А что! Это дело! — оживился Яша. — Я ей скажу, что без неё дрессировкой займусь. Она враз одумается.
Яша стал ещё что-то придумывать. Но я больше его не слушал. Меня интересовало совсем другое: о чём сейчас говорят Женька и Вика. Ведь из клуба они пошли вместе. Странно, почему я вспомнил о них? Неужели Вика мне в самом деле так сильно понравилась?
Глава
Не успел я отпереть дедушкиным ключом дверь, как явился Женька-задира. Я даже в сторону отскочил. До того он неожиданно вырос.
— Не бойся, — осклабился Женька и спросил: — Ты чего не сел с нами?
Вот те раз! Забыл он, что ли, что всю скамейку для себя и девчонок занял.
Я промолчал, а Женька вдруг захохотал, как ненормальный:
— Ну и чудак ты! «Какая сегодня хорошая погода, не правда ли?» Ты что, поговорить с девчонками захотел?
— Вот ещё, очень нужно! — заливаясь краской, отрезал я.
— Ясно, захотел, вон как зарумянился, — добродушно сказал Женька и затоптался на одном месте так, точно хотел у меня что-то выпросить.
— Тайну не растреплешь? — неожиданно спросил он.
— Боишься, так не доверяй, — сказал я независимо.
Это понравилось Женьке. Он вздохнул и произнёс задумчивым шёпотом:
— Подружиться мне с ней охота как следует.
— С Викой? — спросил я с замиранием.
— Нет, с Веркой, — нежно протянул своим грубым голосом Женька.
— Чего это ты? — радостно и вместе с тем недоуменно воскликнул я. — Она ведь курносая и смеётся всё время.
— Вот и здорово, что смеётся, — пробасил Женька и сам засмеялся. — Я люблю весёлых. Давай подружимся с ними! Чтоб даже после лета друг другу письма писать.
— Это ты здорово придумал, — обрадовался я и распределил: — Ты будешь Вере писать, а я — Вике.
Женька посмотрел в сторону их дома и воскликнул:
— Вон они вышли! Айда к ним!
— Нельзя мне, — начал отказываться я, хотя очень хотел подойти к Вике, — скоро дедушка придёт, а у меня ещё обед не готов.
— Успеешь ты обед сварить! — закричал на меня Женька. — Купишь в сельпо вермишелевый суп и в один момент сваришь. Я тебе свой секрет доверил, а ты помочь не хочешь. Это же не по-товарищески.
— Ладно, идём, — согласился я.
Мы перебежали широкую деревенскую улицу и подошли к изгороди тёти Клавиного дома. Тётя Клава сидела с Павлушкой на лавочке, а Вика с Верочкой вешали на перекладину качели.
— Раскачать вас? — вызвался Женька.
Вместо ответа Верочка, поглядев на нас, принялась что-то шептать Вике,
Я повернулся и пошёл к себе.
— Куда ты? — окликнул меня Женька.
— Ну их! — кивнул я на девчонок. — Только и знают, что хихикают.
— А на болоте, которое в лесу, лилии растут, — ни с того ни с сего объявила Верочка.
— Пошли нарвём, — позвал их Женька.
— До них не дотянешься, — сказала Вика, — увязнуть можно.
— Мы с Мошкиным куда хотите дотянемся! — лихо заявил Женька.
— С кем? — прищурив глаза, насмешливо переспросила Вика.
— С ним вот, — сказал про меня Женька, — его фамилия Мошкин.
Девочки посмотрели на меня и вдруг засмеялись так, точно их стали щекотать. Я знал, что обижаться нельзя, а то потом ещё хуже засмеют, и потому улыбнулся через силу и сказал:
— Ещё смешнее фамилии бывают. Вот у нас в школьную стенгазету заметки пишут Ложкин, Плошкин и Добавкин.
— Ну да! — воскликнула Верочка и прямо зашлась от смеха.
Женька тоже громко засмеялся. Ясно для чего: чтобы Веру поддержать.
А Вика очень правильно сообразила:
— Это, наверное, не настоящие фамилии, а специально для смеха придуманные.
Тут она оторвалась от качелей и, схватив за руку сестру, побежала с ней к лесу. Мы переглянулись и припустились за ними.
— Девочки, недолго! Скоро ужинать! — нёсся нам вслед зычный голос тёти Клавы.
Мы догнали девчонок, и все вместе пошли тише.
Женька незаметно толкнул меня в бок и сказал:
— Мы ведь с Мошкиным ответственные за лес. Браконьеров выслеживаем.
— Да, — поддержал я Женьку. — Если поймаем кого — не поздоровится.
Мы прошли к болоту. На нём росли не лилии, а большие жёлтые купавки. И само болото оказалось не болотом, а заросшим осокой обмелевшим прудком.
— Это же большая куриная слепота, а совсем не лилии, — сказал я.
Но девчонки решили, что я испугался лезть за цветами, и Верочка ехидно сморщилась.
Женька поднял какую-то длинную хворостину и притянул ею к берегу кустик купавок. Он кинул их Вере, но цветы поймала более проворная Вика и тут же начала их нюхать и разглядывать, как какую-нибудь диковину.
— Какая красота! — сказала она. — А пахнут как!
По-моему, ничего красивого в этих жёлтых цветах не было. Бутоны у них маленькие, а лепестки совсем крохотные, и пахли они болотом. Но я всё равно закричал, как ненормальный: