Нежна и опасна
Шрифт:
— Помянем твоих родителей, Анна, — сказал он, сдерживая слезы. — Не убивал Сергей Катю, кто-то другой совершил грех. Земной поклон следователю Олегу Игоревичу за то, что занимается этим делом.
К моему большому удивлению, работа нашла меня сама. Прослышав, что внучка Ивана Павлова вернулась в Овсяновку, директор леспромхоза, которого возил по окрестным лесам мой бывший ухажер, зарулил к нам в гости.
— Сколько курсов закончила? — спросил он первым делом.
— Три.
— Отлично! Пойдешь
— От кого это? — поинтересовалась я.
— От Коли, конечно! Он все уши прожужжал про твои бухгалтерские таланты. А я ему верю, он парень предприимчивый. Такой далеко пойдет. Слышал, у него сейчас зарплата больше, чем у меня. Слава богу, я не на одну зарплату живу, ха-ха!
Я с радостью приняла предложение. Семнадцать тысяч рублей — неплохие деньги для неполного рабочего дня в нашей глуши. Правда, приходилось возить наличку гастарбайтерам-вальщикам леса, но, когда я познакомилась с ребятами поближе, то перестала их бояться. Да, бородатые, и плохо говорят по-русски, но в целом — обычные люди, попавшие в сложную жизненную ситуацию. Как я когда-то.
Сейчас-то я свою ситуацию сложной не считала. Наоборот, мне было комфортно жить с дедом и Пилотом. А по ночам мне снился Молчанов — не часто и не до оргазма, но в любом случае это были сладкие желанные сны. Утром не хотелось вылезать из постели.
В свободное время мы с дедом рыбачили и сдавали товар в магазинчик у заправки. Там снова появилась вывеска «Свежая копченка от деда Ивана». Рыба на прилавке не задерживалась: имя деда равнялось знаку ГОСТа.
Однажды в ветреный сентябрьский денек, когда я чистила на веранде грибы, к дому подъехал роскошный автомобиль с питерскими номерами. Он собрал все колдобины во дворе и остановился строго напротив входа. Под заливистый лай Пилота отворилась дверь, и из машины вышел Юрий Георгиевич. Нож выпал из моей руки.
Юрий Георгиевич выглядел безупречно: кашемировое пальто нараспашку, блестящие итальянские ботинки и шелковый шарф от Корнелиани. Даже с лицом он что-то сделал: то ли инъекции, то ли круговую подтяжку. Если бы я не знала, что ему около шестидесяти, я бы дала на пятнадцать лет меньше.
Он взял мою руку и склонился, целуя потемневшие от грибов пальцы. От неожиданности я потеряла дар речи. За меня надрывался Пилот.
— Здравствуй, Диана, — сказал Юрий Георгиевич. — Не так-то просто было тебя найти.
— Так-то я всегда здесь жила, — брякнула я с нашим фирменным говорком.
Юрий Георгиевич сел за стол и забрал мой ножик. Ловко очистил один подберезовик, порезал на куски и бросил в миску с водой. Взялся за второй. Пилот понял, что это свой человек, и прекратил гавкать.
— Зачем вы приехали? — спросила я.
— Хочу забрать тебя с собой, — ответил он. — Недавно я вышел в отставку и решил, что настало время пожить для себя. И внезапно оказалось, что это понятие непременно включает общение с тобой.
Ох,
— Мне жаль, что вы потеряли работу.
— А мне нет. Я рад, что в моей жизни появилась толика свободы, и я больше не обязан скрывать девушку, которая мне дорога. Я предлагаю тебе совместную жизнь — в Европе, Азии или Америке. В любой стране, которая тебе понравится. — Он быстро чистил грибы и делился планами: — Жениться на тебе я не смогу, но с женой поговорил: она с пониманием отнеслась к моему желанию создать новую семью. Дети тоже против не будут, они меня уважают.
Я слушала его, не веря собственным ушам.
— Юрий Георгиевич, но я ведь… из эскорта. Я не…
— Не любишь меня?
Я кивнула.
— Это не беда, — откликнулся он. — Я готов оплачивать твое пребывание со мной. Меня это не унижает и не огорчает. Обеспечить твое будущее, а также будущее твоего дедушки — одна из моих первейших задач. Вы оба никогда не будете нуждаться — ни пока я жив, ни после моей смерти.
Он достал из внутреннего кармана толстый конверт и положил рядом с горкой нечищенных грибов. Я сжала под столом кулаки.
— Пожалуйста, уберите.
— Диана… Аня, — проникновенно сказал он, — здесь десять тысяч евро. Поехали со мной.
Зачем он меня искушал? Я только начала привыкать к простой размеренной жизни, только начала забывать о том, чего лишилась.
— Нет, — сказала я, — я никуда с вами не поеду.
— Не забывай, у меня эксклюзивные права на твое тело, ты обещала дождаться моего возвращения из Америки. Я заплатил твоему боссу крупный аванс и подписал договор.
Да, он заплатил кучу денег вперед, чтобы я ни с кем не спала без защиты, — только с ним. Он готов был переплачивать, чтобы быть единственным, кто проникает в меня без презерватива.
Я посмотрела ему в глаза:
— Простите, я не сдержала обещание.
— Ладно, я понимаю… — Он явно волновался, его голос стал глуше. — Тогда возьми эти деньги за один раз. Один-единственный последний раз. Я хочу попрощаться с тобой.
— Нет, Юрий Георгиевич, — ответила я, — это невозможно. Я больше не продаю свое тело. Уезжайте. Скоро вернется дедушка, я не хочу, чтобы он вас видел.
Его губы изогнулись в горькой усмешке. Он поднялся со стула и направился к машине. Я схватила конверт и кинулась за ним:
— Вы забыли деньги!
Юрий Георгиевич забрал конверт и сел за руль:
— Что ж, удачи тебе, Аня. Не могу не восхищаться твоей стойкостью. Надеюсь, ты не пожалеешь.
61. Жить достойно
А в октябре приехал Олег. Первым делом он спустился к берегу, осмотрел дедову лодку и нашу тихую песчаную заводь. Долго стоял на причале. Глубоко вдыхал осенний воздух и прислушивался к далеким выстрелам: начался сезон охоты на копытных и пушных зверей. Я вспомнила, что он увлекается охотой и рыбалкой. В наших краях этого навалом.