Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата)
Шрифт:
Прошел час. За ним второй. Без движения Босуорт замерз. Его связанные руки и ноги затекли. Мысли давно ушли из его головы. Она была совершенно пустой, точно выстуженной. Вдруг где-то справа за брошенной повозкой со сломанным колесом раздался слабый шорох. Потом еще и еще.
Босуорт с трудом повернул голову — шея тоже затекла — и увидел два знакомых круглых глаза ярко-орехового цвета под всклокоченной шапкой каштановых волос.
— А это я. — заявил Персиваль, выползая из-под телеги, за которой светилась дыра в стене, не больше кошачьего лаза. — Смотри, чего я спер. — мальчик покрутил перед носом у Дерлока увесистым ножом.
Горец не выдал ни своего удивления, ни восхищения. В конце концов он сам сказал пареньку, что вдвоем они кое-чего стоят. Босуорт только благодарно кивнул ему и протянул вперед связанные руки, а когда Персиваль с большим трудом перепилил веревку, забрал нож, чтоб освободить ноги.
— Ну вот мы, кажется, почти в порядке. — заявил он, вставая с пола. — Пойдем, попытаемся выбраться отсюда.
И тут, как в дешевом представлении странствующего балагана, двери в сарай отворились и им навстречу ввалились человек десять молодых воинов. Немая сцена длилась с минуту, затем вышедший вперед Мак-Даган сказал:
— Я вижу, ты и сам со всем справился. Мы пришли развязать тебя, потому что считаем, что ты должен драться с Камерном, раз бросил ему вызов.
— Остальные тоже так считают? — осведомился Босуорт, кладя Персивалю руку на плечо и задвигая мальчика себе за спину.
— Не все. — мрачно покачал головой Мак-Даган. — В отряде, кроме нас, было 12 старых воинов. Шестерых ты убил. Осталось еще шесть, они на стороне Камерона.
— И это вы называете отрядом? — хмыкнул Дерлок. — Воистину, горы вырождаются. Все приличные мужчины давно ушли вниз служить или обрабатывать землю, чтоб их семьи больше не голодали. Остались только мародеры вроде Камерона, не умеющие ни воевать, ни работать, и сколачивающие шайки из юнцов! Попробовал бы ты у меня в отряде поднять бунт. Я бы тебя повесил.
Он помолчал, глядя на пристыженных подростков.
— Судя по цветам, вы все из порядочных кланов. Что вас понесло?
— О нас забыли. — зло бросил Мак-Даген. — Сидим со стариками и женщинами дома. И так всю жизнь? Когда Чизелхолмы и Мак-Дуфы и спустились с гор и позвали всех желающих грабить долину, мы подумали: наше время.
— Н-да, — протянул Босуорт, окидывая взглядом зеленое воинство. Конечно, против заматеревших бандитов Камерноа эти мальчишки тянули едва-едва, но через пару-тройку лет и они станут вполне сносными солдатами для его отрядов в долине. Если выживут, конечно. — Если я одержу победу над вашим главарем, — сказал он, — будете мне повиноваться и поможете справиться с его людьми?
Мак-Даган кивнул.
— Но ты должен дать слово, что Камерон лжет, когда говорит, что ты предал наши роды.
Босуорт вздохнул.
— Я помог кланам получить землю и жить бок о бок с другими людьми, пользуясь богатством равнины. А Щербатый опять загоняет вас в медвежьи шкуры. Верьте, кому хотите.
— Идем. — Дерлоку вернули оружие и вывели на улицу.
Персиваль все время жался возле своего грозного покровителя, видимо, не веря, что горцы не собираются нанизать его на меч.
Камерон и его воины уже ждали перед домом.
— Эй, Босуорт, прикрылся сопляками? — крикнул Щербатый. — Думаешь мы не завалим тебя и молокососов?
— Может выйдешь на поединок? — устало предложил лорд, стягивая ножны со своего меча.
Камерон, подталкиваемый товарищами, вышел вперед, и воины закружились по небольшой утрамбованной площадке. Против Дерлока Щербатый был не боец. Босуорт завалил его с третьего удара на землю и, не став разбираться в вопросе, стоит ли предавать бандита суду клана, всадил ему в горло меч.
Все произошло быстрее, чем рассчитывали зрители. Двое бандитов Камернона кинулись на лорда, но он отразил их нападение, когда в дело вмешались мальчишки Мак-Дагана. Бывшие соратники Щербатого, отбиваясь, убили трех подростков, но и сами потеряли четверых, в основном благодаря Босуорту, конечно. Двое оставшихся в живых сдались на милость победителей. Дерлок сегодня явно был не склонен к милосердию и приказал их повесить.
— Все вы станете воинами. — сурово бросил он. — Некоторые даже получат в Гранаре рыцарское достоинство. Пообещайте друг другу забыть о том, как начался для вас путь меча. Потому что нет на войне худшего греха, чем мародерство и участие в грабеже. Я, лорд Босуорт, узнал это, когда мне было уже за 20. Ваше счастье, что вы не успели еще хорошенько разойтись.
Потом Дерлок нашел Феону, которая наблюдала за всем происходящим из-за двери хижины, и помог ей выбраться на свет. Он приказал молодым воинам прочесать окрестный лес в поисках пятилетней девочки Молли.
— Даже если она упала с обрыва и сломала себе шею, привезите матери тело. — распорядился Босуорт.
Но Молли вовсе не собиралась ломать себе шею. Она весь день просидела на дереве и совершенно окоченела. Когда через два часа Мак-Даган передал ее Феоне, девочка едва дышала от холода.
— Ничего, будет жить. — попытался успокоить женщину Дерлок. — В ней кровь Мак-Финнов, а значит она должна спокойно переносить морозы. Ты-то как сама?
— Жива. — мотнула головой Феона, кутая дочь в меховой плащ Босуотра и укладывая ее у огня.
«Достойная женщина. — подумал про себя Дерлок. — Не скулит и не жалуется». Даже сейчас, изможденная и напуганная, с грязным осунувшимся лицом, она оставалась очень красивой.
— А давненько я тебя не видел такой оборванной. — улыбнулся горец Феоне. — С битвы при Колвилле, когда ты все свои тряпки пустила на бинты для раненых.
— Да. — протянула Феона, — Я тоже давненько не видела тебя, Дерлок, с такой побитой физиономией. — она слабо улыбнулась, и показалась ему еще прекраснее. — Помоложе мы тогда были… Жаль, что все так грустно кончилось, я о Мак-Финне. — женщина смахнула слезу. — Вот теперь Молли… И за что меня дуру Бог так наказывает?
И опять Дерлок удивился, что женщина не говорит о себе. Только о муже и дочери.
— Слава Всевышнему, еще с Персивалем ничего не случилось. — она виновато заулыбалась. — Привязалась я к нему, сил нет. Хоть чужое дитя, а все равно как свое.