Нежная
Шрифт:
"Мамин дом."
Я с опозданием вспомнила, как когда-то говорила с Кариной, когда она ещё не начала хорошо зарабатывать и маялась по съёмным квартирам с сумасшедшими соседями, и я сказала что-то вроде: "Возвращайся, как-нибудь стерпимся-слюбимся, это же твой дом", а она ответила: "Ань, ты в свой паспорт давно заглядывала? Это мамин дом, мы там не прописаны, мы прописаны у бабушек, и папа тоже, в квартире прописаны только мама и Антоша".
"То есть, предложение ВэВэ про звонок участковому не прокатит, это скорее мама может
Мама мне даже говорила об этом когда-то, объясняя, что так дешевле платить коммуналку, но я забыла этот разговор, как и любые разговоры про документы и деньги – это была проблемная тема, вызывающая у меня только чувство вины и собственной лишнести и никчёмности, я старалась избегать таких разговоров и даже не думать об этих вещах.
"Но то, что я о них не думаю, не значит, что они на меня не влияют. Сюрприз."
Я действительно была бомжом, теперь я это ощутила ещё полнее, и даже если я сниму квартиру, я стану бездомной, арендующей жильё в Москве, и так будет всегда.
"Надо ехать к бабушке. Ко второй неделе, когда голова начнёт работать, что-нибудь начну придумывать по поводу того, что делать дальше со своей собачьей жизнью. А первую неделю буду отсыпаться."
Заиграл будильник, я выключила его и перевернулась на другой бок, открывая Контакт, увидела три сообщения, одно с мемасами от Лены, одно со смешным котом от другой Лены, и одно от Василия Великого, с фоткой блинов и словами: "Вставай, умывайся и приходи в кафе внизу, я тебя там жду :)".
"Наверное, я всё ещё сплю."
Я убрала телефон, перевернулась на другой бок и опять закрыла глаза. На улице шелестело листьями дерево, затеняющее окно, ездили машины, за стеной звонил телефон в кабинете Великого ВэВэ, а сам Великий ВэВэ ждал меня, с блинами. Я представила, как он сидит над тарелкой и глотает слюни, мне стало его жалко, я решила признать, что мне это всё-таки не снится, и выползла из-под одеяла.
Оделась, застелила постель, взяла сумку и осторожно открыла дверь, выглядывая в коридор. И первым, что я увидела, была Юля бухгалтер с квадратными глазами и отпавшей челюстью. Я сделала умоляющее лицо и прижала палец к губам, она тут же закрыла рот, сделала нормальные глаза и размашисто осенила себя каким-то религиозно-бухгалтерским знамением, видимо, гарантирующим сохранение корпоративной тайны. Наклонилась ко мне и шёпотом заявила, как факт:
– Ты мне всё расскажешь, или сегодня, или я нафиг умру от любопытства.
– Хорошо, сегодня приду на чай, – пообещала я, решив, что совру что-нибудь близкое к правде. Она осмотрелась и прошептала ещё тише:
– Весь офис обсуждает то, что Великий лично подошёл к Роксане и сказал, что разрешил тебе сегодня прийти после обеда, потому что ты вчера работала до ночи, и что если Роксана не может распределить работу между сотрудниками нормально, то Великий найдёт способ решить эту проблему очень быстро. Все думают, что он хочет её уволить, из-за того, что она тебя прессует.
Я отвела глаза и изобразила неуверенное пожатие плечами:
– Я не знаю, что у них за тёрки с Роксаной.
– А с тобой?
– Со мной он утром кофе пил, и спрашивал, почему я вечно засиживаюсь до ночи. Я сдуру призналась, что учу стажёров. Он сказал, что это не моя работа, и видимо, ему это не понравилось.
– А потом? – Юля блестела глазами, я посмотрела на экран телефона и сказала:
– Я приду к тебе и всё расскажу, в четыре, хорошо?
– Хорошо, я жду! Только попробуй не прийти, – она сделала страшные глаза, погрозила пальцем и пошла к себе, а я пошла умываться и приводить себя в порядок.
Сегодня в душевой моим запахом работы не пахло, и кабинка была сухая – видимо, он не бегал.
"Из-за тебя, Анечка-бомж. Сломала директору график, не стыдно?"
Мне было стыдно, и я чистила зубы максимально быстро, чтобы не заставлять его ждать, но при этом максимально качественно, а то мало ли, что там может произойти. Вчера я упустила отличный шанс порыдать у него на плече, а сегодня рыдать уже не хотелось, но я была полна решимости как-нибудь этот вопрос решить и всё-таки его потрогать.
"Вижу цель – не вижу препятствий."
На телефон пришло сообщение от сестры, я открыла и прочитала: "Ты не забыла, что у тебя сегодня собеседование?".
Я замерла с щёткой во рту – да, я забыла.
Пришло следующее сообщение: "Я отвезу тебя, и привезу тебе туфли. Краситься не надо, но причёску сделай поаккуратнее. Заберу тебя у шлагбаума в 17.30, перекуси заранее, а то это может затянуться :)".
Я не стала отвечать, убрала телефон и продолжила чистить зубы. Потом взяла телефон и поставила себе будильник на пять вечера, стараясь не думать о том, как я буду подходить к Роксане и говорить, что я не только до обеда продрыхла, но и уйду пораньше.
"Подумаю об этом в пять, когда будильник зазвонит. А сейчас буду думать о Великом, который во всех отношениях гораздо приятнее Роксаны."
Закончив все утренние процедуры, я вышла из офиса уже в прекрасном настроении, спустилась в кафе и стала осматриваться, ища ВэВэ. В кармане зазвонил телефон, я посмотрела на экран – "VVV", я этот номер давно сохранила, ещё когда только устроилась на эту работу, я сохранила себе все номера, которые были указаны на сайте агентства, этот был указан первым. Он был очень крутой, из красивых одинаковых цифр, которые легко запомнить и легко вписать в какой-нибудь рекламный стих, я была уверена, что это какой-нибудь многоканальный с автоответчиком, но когда взяла трубку, услышала голос ВэВэ:
– Утречко, Анечка. Я уж думал, ты не придёшь.
– Привет. Ты где?
– Направо посмотри.
Я повернулась, увидела за дальним столом своего офигенного директора в окружении тарелок, папок и ноутбука, он начал это всё убирать, как только положил трубку. Я пошла к нему и села напротив, положив сумку на тот же стул, на котором он оставил свою, было в этом что-то прекрасное. ВэВэ закончил убирать со стола работу и указал мне на тарелки с блинчиками:
– Всё остыло, но ты можешь от каждого отковырять кусочек и решить, какую начинку заказать.